– Я поняла, - Мариса казалась удивительно несчастной, и от этого еще более красивой.
– Он сказал, что не доверил бы нам даже полы в гареме мыть. Потому что мы не женщины, а жалкие их подобия.

Я скрипнула зубами.

Вот даже не сомневаюсь, что стрела была пущена в меня. И то больше со злости, что планы по изведению драконов обломались. Сейчас принцу тут и потолки низкие, и море бесцветное. А Мариса просто попала под раздачу. Но... как ей сейчас об этом сказать?

Пока я подбирала слова, Мариса вытирала слезы. Это мне на принца плевать с колокольни, а ей-то каково? Она ж эту пакость любит... ну или образ, который на него повесила. А, какая разница?

Розовые очки все равно бьются стеклами внутрь. И ранят очень больно.

– Каэ!

– Да, Мариса?

– Каэ, а ты можешь выступить вместо меня?

– Я!?

– Конечно! Ты и только ты!

– Мариса, я петь не умею.

Врала, конечно. Петь я могу. И в этом мире у меня даже слух есть. В родном мне его не досталось, так что я перевирала даже калинку-малинку. А здесь - и ничего получается, мухи на лету не падают.

– А я тебя не петь прошу.

– Да? А что тогда?

– Они говорят, что у нас нет настоящих женщин! Каэ, помнишь, ты нам показывала танец с креслом?

– Да, - я уже поняла, куда идет дело. Дело шло к пропасти и пахло песцовой шубкой. В которой меня и закопают.

– Каэ, станцуй для них!

Угадала.

***

– Каэ!

Девочки смотрели умоляющими глазами.

Я повертела пальцем у виска.

– Рехнулись? Все?

– Каэ, это ты одна можешь...

Я могла, спора нет. Но зачем мне это надо?

– Каэ, пожалуйста... я этого просто не вынесу!

Мариса смотрела так умоляюще. Я даже головой помотала.

– Тпррру, Зорька! Мариса, ну подумай сама! Мне нужен шест, стул... да хоть что!

– Я поставлю стул! Выдвину.

Он там действительно стоит. Для выступления. Хотя я могу его и сама подвинуть - не трудно.

– И переодеться.

– Мы поможем, - сверкнула глазами Лив. Нахамив Марисе, принц явно нажил себе трех врагов. Врагинь... Или четырех?

Но мне-то не девятнадцать лет! Куда я, дура, лезу?

– И музыка.

– Ты говорила - ритм. Я возьму барабан, - подскочила Сив.
– Я смогу, ты знаешь.

Это верно, музыка у Сив жила в крови. Она и на рейке от забора сыграет! Ее бы учить - к ней на концерты короли б ходили!

– Нас искать будут - сдалась я.

– Не найдут!
– припечатала Фати.
– Танец длится сколько?

Я прикинула композицию, подумала.

– Минут семь.

– Я считаю до четырехсот сорока и гашу свет. Ты за сцену - и налево. Я сейчас покажу, там клетушка со швабрами и прочим.

– Я там буду ждать, - кивнула Лив.
– И тебя, и Сив. Поможем переодеться и обратно.

– Заметят.

– Я рыдала, вы меня утешали, - сверкнула глазами Мариса.
– Каэ! Прошу!

И так посмотрела...

Попал ты, высочество. Оскорбленная женщина тебя сожрет и выплюнет.

Я плюнула и протянула Сив ключ.

– Ящик ты знаешь.

– Да.

Только подол мелькнул. Я дура?

Однозначно.

Но иногда это очень приятное ощущение.

Интерлюдия

Баязет не ждал ничего интересного от выступления. Положено так. Но скучно...

Женщины здесь серые и пресные, как просяная каша. Мужчины разные. Кто-то помнит о доблести, кто-то забыл. Баязет не каждого бы взял в свою гвардию.

Сколько ему еще сидеть и зевать?

Он надеялся, не слишком долго.

– Эсса Лиез. Стихи о родине!

Объявление было сделано. Баязет с трудом проглотил зевок. Аж до изжоги... ух, едкий. А...

Во всем громадном зале погас свет. Разом.

Освещенной осталась только сцена.

И что тут происходит? А?

Недоумение принца нарастало. Глухо и тревожно заговорил откуда-то барабан. Удары складывались в четкий ритм, резкий и тревожный. На сцену медленно вышла женщина.

Плащ.

Маска на лице. Эсса Лиез? Забавно... что за стихи она будет читать?

Женщина резким движением выдвинула стул в центр сцены. А в следующую секунду плащ опал к ее ногам.

По залу пронесся единый стон.

Рассыпались по спине недлинные локоны, блеснули темной медью. Баязет подавился слюной.