Алейша была рада, что мистер Пи понемногу раскрывается, не только перед ней, но и перед другими людьми, что здесь работают. Несколько дней назад Люси сказала:

– Тот старичок, с которым ты дружишь, он довольно милый, правда?

Она вспомнила, как в первый раз была груба с мистером Пи и как Эйдан и Кайл убедили ее исправить зло – точь-в-точь, как это сделал Амир в «Бегущем за ветром». Все верно: никогда не поздно стать хорошим человеком. Никогда. Алейша испытывала странную гордость за старика, она знала, что мистер Пи одинок, но он старается помочь себе. И у него это неплохо получается.

Глава 16. Мукеш

Мукеш не сказал дочерям, что планирует сегодня увидеться с Нилакши. Для них она была Нилакшимаси[39], членом семьи. Он подозревал… он надеялся, что Вритти подумает: это мило, что он, наконец, нашел кого-то, кто может быть хорошим другом, товарищем. Но вот Рохини и Дипали могут понять превратно, по-современному. Они будут искать скрытый смысл, шушукаться за его спиной: «У папы что-то серьезное с этой женщиной, как он может так поступить с мамой?» Ему была невыносима мысль, что о нем будут судачить.

Когда раздался звонок в дверь, сердце Мукеша почти выпрыгнуло из груди. Он уставился на портрет Наины, надеясь получить хоть какое-то сообщение. Тишина.

– Нилакшибен! – Мукеш широко распахнул руки, приветствуя ее в дверях, слова прозвучали у него увереннее, чем он себя чувствовал.

Нилакши подняла повыше голубой полиэтиленовый пакет с овощами.

– Готов научиться готовить бринджал бхаджи?

Мукеш торопливо кивнул и отступил в сторону, чтобы ее впустить.

– Присаживайтесь, Нилакшибен, – учтиво сказал он, чопорно кивая головой и вдруг понимая, что держится неестественно. Они стояли бок о бок в прихожей, возле двери в гостиную. Наина, в фоторамке над телевизором, взирала на них с высоты.

– Спасибо, бхаи, – сказала Нилакши. Он заметил, что она за версту обошла кресло Наины, проявляя уважение к ее памяти. – Можно мне сесть здесь? – Она указала на диван, по-прежнему держа в руке пакет.

– Да, – ответил он, наклоняясь, чтобы забрать у нее сумку. – Где тебе нравится.

Сев на диван, Нилакши сцепила руки и поежилась, словно хотела занимать как можно меньше пространства.

– Прошу тебя, чувствуй себя как дома, – сказал он.

Нилакши не шевельнулась, только улыбнулась и кивнула.

Несколько минут спустя Нилакши присоединилась к нему на кухне, где он заваривал чай. На этот раз он готовил его из чайного листа, думая, что именно его приготовила бы для гостьи Наина.

– Я подумала, что мне лучше присоединиться к тебе, – сказала Нилакши с таким лицом, будто она увидела привидение. – Может, я начну резать овощи? – Он видел, что она не знает, куда себя деть, беспокойно бродя по дому покойной подруги.

– Ага, – сказал он. – Но только говори мне, что делаешь, шаг за шагом, а то я никогда не научусь.

– Конечно! – Она вынула из сумки баклажан и принялась нарезать его кубиками, тем временем как Мукеш добавлял в чай сахарозаменитель. Они крутились рядом друг с другом, искали нужную утварь и неловко сталкивались, после этого всегда следовало: «Ох, прости, пожалуйста», а затем: «Нет-нет, это ты меня прости, бхаи! Какая я неловкая!»

– Только посмотри на нас, – сказал Мукеш. – Мы ведем себя глупо. Я просто встану с этой стороны, а ты мне скажешь, если тебе что-нибудь понадобится.

– Да, спасибо. Растительное масло, пожалуйста.

Мукеш передал масло, и Нилакши постаралась взять его за крышку, держа свои пальцы как можно дальше от пальцев Мукеша.

Ему казалось, что на протяжении всего урока он затаил дыхание и не проронил ни слова.

– Не могла бы ты написать мне несколько памяток по этому рецепту? – спросил он, пробуя первый жареный, пряный кусок баклажана.

– Конечно, – сказала Нилакши, наблюдая, как Мукеш поглощает кушанье.

– А ты не хочешь?

– Нет, спасибо, я ненавижу баклажаны.

– Что? – засмеялся Мукеш, и глаза его сощурились. – Почему же ты захотела их приготовить?

– Ну, Наина всегда говорила, что это твое любимое блюдо, а от Хариша я постоянно слышу, что ты его никогда не готовишь. Даже твои дочери говорили об этом в храме. Они недовольны твоим питанием! Я подумала, что тебе захочется научиться.

Мукеш сглотнул, а его щеки залились краской. Конечно, его дочери, вероятно, Рохини, обожают распространять сплетни, что Мукеш Патель не меняет своих привычек.

Лицо Нилакши слегка покраснело, и он увидел, что ее мысли вихрем проносятся в голове в поисках того, что можно еще сказать.