— Привести в порядок оружие и строиться!

Воины спрашивали друг друга:

— Что такое?

— Снова тревога?

— Враги?

— Сейчас узнаем. Похоже, наш Харати чует большую добычу.

Харати в сопровождении двух сотников обошел своих солдат и отметил, что все заботятся о снаряжении и вчера никто не пил вина.

— Воины фараона Камоса! — обратился он к солдатам. — Для нас есть работа в имении Ра-Адженти! Там обосновались знатные гиксы с отрядом воинов! Мы нападем на имение и вырежем врагов и их прислужников.

Кто-то возразил:

— Но ты сам запретил нам грабить египтян!

Его поддержали:

— Верно! А это имение собственность египтянина.

Харати ответил:

— Я сказал вам, что если в имении принимают врагов фараона, то оно ваше!

Воины прокричали хвалу своему командиру. Больше никто не возражал…

* * *

Солдаты окружили Ра-Адженти со всех сторон по всем правилам. Хартии был уверен, что и мышь теперь оттуда не вырвется. Бывшие пираты быстро убрали часовых, полусонных стражников местного вельможи. Они так и умерли, ничего не успев понять.

Одноухий жестом показал Харати, что пусть чист. Командир дал знак, и его воины с громкими воплями бросились на приступ.

— Вперед!

— Смерть гиксам!

— Смерть предателям!

Передовые ворвались в открытые ворота и убрали воротную стражу. В доме услышали крики и лязг оружия. Закричали женщины. В бой вступила гиксовская стража. Они бросились на египтян и лезвия мечей и боевых секир высекли искры. Но у Харати было численное преимущество и его воины — это не вчерашние крестьяне и ремесленники, а закаленные в схватках бойцы.

— Добивать всех! — кричал одноухий, рассекая голову гикса.

— Никого не щадить!

Несколько десятков гиксов были изрублены. Воины бросились в дом. Слуги египтянина не желали оказывать сопротивления этим диким и свирепым воинам. Но это не спасло их жизни. Их убивали без всякой жалости.

Харати шел по дому и его боевой топор был красным от крови. Ему навстречу вышел немолодой египтянин с роскошным ожерельем на шее. Он поднял руку с жезлом и прокричал:

— Стой! Как смеешь ты нападать на воинов великого гика!

Харати остановился и ответил:

— Я не служу великому гику. Я слуга фараона Камоса!

— Но я египтянин! Я знатный человек и слуга номарха города Мемфис!

— Тогда отчего ты грозишь мне именем великого гика, египтянин? Я желаю видеть твоих знатных гостей в гиксовских одеждах. Их стража уже лежит мертвая во дворе, а они не вышли с нами сразиться!

В комнаты вышел мужчина в богатой гиксовской одежде и громко заявил:

— Я посланник моего царя!

— Посланник?

— Я вельможа великого гика!

— Мой фараон не нуждается в посланниках от гиксов!

Харати взмахнул своим топором. Гикс упал с раскроенным черепом.

— Это убийство! — заверещал египтянин. — Будь ты проклят…

Но и его убили по знаку Харати.

Одноухий подошел к командиру и с досадой в голосе сказал:

— Ты напрасно убил этого гикса, Харати! Это знатный воин! Посмотри на знаки на его шее. Нужно было его захватить.

— Какой это воин! Трус! Он не вышел ко мне с оружием как подобает мужчине! Он допустил, чтобы его людей перебили, а сам отсиживался здесь! — ответил Харати, вытирая лезвие топора.

— Смотри! У него в сумке что-то ценное.

Одноухий достал из сумки кожаный украшенный золотом и слоновой костью футляр.

— Что это?

— Это послание! — заявил второй воин. — Я видел такие. Этот человек был посланцем царя Хамуду. — На футляре царские знаки!

— Но к кому он был послан? — спросил Харати.

— Это мог бы сказать он, но он мертв, благодаря твоей руке и твоему топору. Теперь в послании можно прочитать к кому он был направлен. Но кто из нас знает тайны знаков на папирусе?

— Никто не знает, — ответил Харати, повертев футляр в руках. — Но мы передадим его в ставку фараона, и пусть он решает, что с этим делать. У него много ученых писцов разбирающих знаки на папирусе.

Харати отправил одного своего командира в сопровождении лучников в Хемену.

— Передадите послание в канцелярию государя.

— Но отчего это должен делать я, Харати? — возмутился бравый десятник. — Я могу драться не хуже иных.

— Оттого я и посылаю именно тебя в ставку фараона.