Против течения княжьи ладьи плыли тяжело, медленно, иногда даже казалось, что Савала их переборет и потащит снова к Миронегову затону. Весла мерно вздымались и вновь опрокидывались в темную воду. Этак долго им придется плыть, течение здесь сильное, пойди перебори. Ну, да то Миронегу лишь на руку.

Дождавшись, когда корабли скроются за поворотом, бортник прыгнул в дощаник и, выведя его на середину реки, отдался стремительным потокам. Ему-то с Савалой по пути.

Изгородь веси[1] выплыла из-за поворота. Миронег заработал веслами к берегу. Развешивавшие на берегу бредень мужики приветственно замахали шапками, Миронег тоже раскланялся.

— Радята дома ли? — крикнул бортник.

— У себя.

Деревенька была совсем малая — с десяток дворов, выделившихся от большой веси в паре верст ниже по течению. Псы бортника признали, дружелюбно замахали хвостами, кинулись ластиться. Миронег потрепал их по рыжим холкам и побрел промеж низких кольев заборов.

— Давненько, Миронег Корчич, к нам не захаживал, — промурлыкала из-за тына справная бабенка, оправляя повой.

— Недосуг было, — подмигнул бортник зазнобе.

— Так, может, сейчас на пироги забредешь, — оперлась она о тын, одаривая Миронега лукавым взглядом и хлопая длинными ресницами.

— Ой, балуешь меня, Нежка, — тоже оперся о заборчик Миронег, растягивая улыбку, — как бы муж твой с братаничами[2] мне не накостыляли, грешному.

— К Вороножу подались, нескоро возвернутся, — легла пухленькая ручка на крепкую ладонь бортника.

— Уж не разгневайся, только и мне отъехать ненадолго надобно, — осторожно убрал руку Нежки Миронег.

— Так уж и надобно? — обиженно надулась зазноба.

— Крепко надобно, — Миронег порывисто притянул пышную красотку к себе, целуя в теплые губы, и побежал дальше.

— Хоть пирожков на дорожку забеги взять, — понеслось ему вслед.

— В другой раз.

Изба старейшины Радяты была просторной, а двор самым широким и ухоженным. Хозяин вместе с мальчонкой-челядином чистили стойла.

— Бог в помощь, — окликнул Миронег.

— Благодарствую, — разогнул спину Радята.

Длинный и сухой муж, лет сорока, ополоснул руки в бадье, отер о висевший на жерди рушник и направился к гостю.

— Случилось чего, Миронег Корчич? — озабоченно заглянул он бортнику в глаза.

— Князь Ингварь здесь в верви был?

— Нет, плыли какие-то лодьи, да мимо прошли.

— А в Большой?

— Того не ведаю. Чего всполошенный такой?

— Дай Сивку, отъехать мне надобно, — наклонившись к уху Радяты, проговорил Миронег, — и за козочками моими пошли приглядеть.

— Случилось чего? — снова повторил свой вопрос старейшина.

— Да пока ничего худого, да проучить, чтоб неповадно было, кое-кого следует.

— Корчич, ты уж там поосторожней.

— Извернусь.

— А как чего случится, козы да борти за мной, верно? — сузил глаза Радята.

— Уж и схоронил, — хмыкнул Миронег.

— Это, чтоб ты там от жадности не влез никуда да живехонький воротился.

Мальчонка вывел Миронегу Сивку, молодой скакун радостно заржал, предчувствуя дорогу.

— Ежели загубишь, уж не обессудь, три шкуры сдеру, — с явным сожалением посмотрел на доброго коня хозяин.

— Когда я тебя в накладе оставлял, — Миронег потрепал Сивку по мягкой гриве.

— Это да, — охотно признал Радята. — Я тебе невесту сыскал, — проронил он небрежно, — по осени к Хопру сватать поплывем. Семья крепкая, не голодранцы…

— Опять ты за свое, — отмахнулся Миронег, выводя коня со двора, но настырный дружок побежал следом.

— Негоже, Мироша, негоже одному. Ты ж не чернец, не скитник, к чему ж то? Только греха набираешься.

— Твои девки подрастут, выберу какую, отдашь? — подмигнул Миронег.

— Мои пока подрастут, ты уж щербатым хрычом будешь, станет женка от тебя, как Нежка от Боряты, к кому покрепче бегать. Думаешь, никто про вас не ведает? Оженись, там девка ладная, хозяйка добрая выйдет.

— Ну, чего пристал, других что ли дел у тебя нету? — Миронег запрыгнул в седло.

— О тебе ж, дурне, пекусь, — вздохнул Радята. — Силком свяжу и потащу на невесту глядеть, — погрозил он вслед пальцем.

Миронег уже не слушал привычные угрозы, на берегу спешился, выгрузил из лодки торбу с пожитками и овсом для Сивки, приторочил к седлу мешок сена, махнул Радяте, снова запрыгнул на коня и поехал прочь к полуденной стороне, туда, куда уплыли княжьи ладьи.

Можно ли догнать крепкие кораблики с двумя десятками гребцов каждый, коли они уж полдня как скрылись за окоемом? А Миронег надеялся, потому как вдоль пологого берега, по оврагу старицы и лесным проплешинам рассчитывал нагнать ускользающего князя. Сивке, конечно, отдых нужен, сам перетерпишь, а коняге дай передохнуть, но так и княжья дружина плывет неспешно, ночью пристают на ночлег, утром не торопятся, кашу варят, шатры сворачивают. «Догоню за пару деньков, а нет, так на переволоке к Цне уж точно не уйдут», — размышлял Миронег, углубляясь все дальше и дальше на север.