— А где твоя мама? — спросил он Катю.

— Работает. Папа в утреннюю смену, а она в вечернюю.

Катя достала футляр со скрипкой и раскрыла его.

— Папа, можно, я поиграю?

И, держа скрипку у плеча, она осторожно и как будто несмело опустила на нее смычок. Тихий и робкий звук, словно чей-то живой вздох, разнесся по комнате. Он вырастал, разливался, чистый и прекрасный, и Коля, уже не чувствуя больше неудобств дедушкиного кресла, словно перестал дышать. Он только удивлялся, неужели это Катька, та самая девчонка, которая сидите ним за одной партой? Он смотрел на ее смешные, косички, и радость, неизвестно откуда нахлынувшая, и желание быть хорошим все больше наполняли его…

Ушел Коля уже затемно. У двери Катя сказала ему:

— А карты, твою и мою, папа говорит, переделаем после.

Потом, помолчав, спросила:

— А ты почему такой злой?

— Я не злой, — поспешно ответил Коля. — Я так больше не буду, вот увидишь.

И, боясь, что она не поверит, он опять сказал:

— Вот увидишь!

Повторив это, он весело сбежал по лестнице. «Может быть, мы подружимся?» — думал он, еще не понимая, что дружба эта уже началась. Оттого ему и было так хорошо и весело.