Рис. 28. Орион в контексте представлений о космической охоте, мотивы B42, B42H. 1. Пояс Ориона — трое животных, другая звезда — охотник. 2. Прочие варианты интерпретации звезд Пояса Ориона в качестве животных в рассказах об их преследовании охотником и/или собакой. 3. Орион — охотник, преследующий дичь. Греческие и латинские источники не содержат в явном виде мотива космической охоты, хотя и называют Орион охотником, армянский вариант, реконструируемый на основе данных иконографии, еще более гипотетичен [Степанян 1971: 13].

Ни с какими иными созвездиями, кроме Ориона, «космическая охота» в Африке не ассоциируется. Созвездие, соответствующее нашей Большой Медведице, известно только в Северной Африке, а южнее Сахары почти игнорируется, хотя его можно наблюдать, ср. [Mahieu 1973: 3, 6, 9; Meek 1931: 200]. Отметим, что в тропических областях Юго-Восточной Азии, Океании и Америки Большая Медведица не занимает в представлениях видного места, но опознается и связана с определенными мифологемами (мотивы I106, I124). У сахарцев теда (нагорье Тибести) и у туарегов Большая Медведица — это копытное животное или животные — семь диких ослов [Kronenberg 1958: 106] или верблюдица [Basset 1910: 16—17; Bernus, ag-Sidiyene 1989: 144]. В данных случаях в композицию включены также Малая Медведица и Полярная звезда, что похоже на европейские и сибирские представления (мотив I85A).

Вне Африки наиболее близкая параллель представлениям о Поясе Ориона как о трех существах, преследующих друг друга, зафиксирована в Дагестане у рутульцев [Булатова 2003: 222]. Хылибыр — это Пояс Ориона вместе с Мечом Ориона. Крайняя правая звезда Пояса и соседняя с ней звезда меча — «козы», средняя звезда Пояса — «волк», левая — «собака». Волк гонится за козами, собака за волком, не могут поймать. Гораздо шире в Евразии распространен другой вариант, согласно которому три звезды Пояса Ориона — трое копытных животных (реже — одно животное), красная Бетельгейзе — пронзившая добычу стрела, охотник — одна из звезд ниже Пояса Ориона [Березкин 2005; Berezkin 2006; Неклюдов 1980]. Этот вариант преимущественно южносибирско-центральноазиатский, который позже, почти наверняка с индоариями, проник в Индию. С минимальными отличиями он известен также на западе США, а в Африке совпадает с одной из бушменских версий.

Историческая связь между центрально-азиатскими и североамериканскими версиями ни малейших сомнений не вызывает, они сложны и похожи детально. Это значит, что в эпоху заселения Нового Света миф о космической охоте, основанный на интерпретации звезд Ориона, в Евразии уже существовал. В Северной Америке и Сибири есть и другие варианты «космической охоты», которые основаны на интерпретации не Ориона, а Большой Медведицы, причем содержание соответствующих текстов и их ареальная приуроченность заставляют предполагать более позднее проникновение в Новый Свет по сравнению с вариантом, согласно которому дичь — это звезды Пояса Ориона. Важно, что в неарийской Индии, ЮгоВосточной и Восточной Азии, Австралии и Океании «космической охоты» нет совсем. Точнее, в Австралии и у маори известны два-три случая интерпретации определенных звезд как охотников. Однако охота не лежит в основе австралийских и маорийского повествований, их темы совсем иные, а соответствующие эпизоды отражают специфику небольших локальных традиций, а не региональных мифологий [Bonwick 1870: 189; Reed 1999: 210—211; Waterman 1987, № 3860: 99]. Если «космическая охота» не универсально известный мотив, возникавший повсюду, где люди преследовали диких животных и наблюдали звездное небо, то все его варианты в Африке, Евразии и Америке должны быть исторически связаны.

Евразийско-североамериканские версии «космической охоты», основанные на интерпретации Большой Медведицы, должны были появиться в Северной Евразии, поскольку, как только что было сказано, в Африке аналогий для них нет. Версии «космической охоты», основанные на интерпретации звезд Пояса Ориона, в принципе могли возникнуть как в Африке, так и в Евразии, но их перенос из Евразии в Африку выглядит вероятнее, нежели перенос в обратном направлении. И вот почему.

Во всех африканских вариантах охотника сопровождает собака либо охотник вовсе не упомянут, а есть только собака и дичь. Собака не упомянута в версии сапа Либерии, но это единственный случай, к тому же опубликованная информация крайне отрывочна. Собака фигурирует и на Кавказе в варианте рутульцев. Поскольку собака была одомашнена в Евразии, а не в Африке, логично предположить, что мотив космической охоты там и возник. Мы уже использовали соответствующий аргумент при анализе вариантов повествований на тему ложной вести. Вполне вероятно, что как «космическая охота» с участием собаки, так и «ложная весть» с участием собаки, овцы и козы проникли в Африку одновременно.

Надо также иметь в виду, что если бы «космическая охота» зародилась в Африке, она должна была быть там известна до того, как сибирская версия сюжета оказалась принесенной в Америку, т.е. не позже финального плейстоцена. Однако, как было сказано выше, контакты Африки южнее Сахары с регионом Средиземноморья в конце плейстоцена были минимальны.

В космонимии африканских народов, живущих южнее Сахары, почти повсюду соблюдается принцип: каждому персонажу соответствует только одна звезда. Очень похоже, что идея объединения в определенные образы целых групп звезд возникла довольно поздно и оказалась реализована главным образом в европейских, сибирских и американских космонимах. Интересно в этом смысле сравнить евразийско-американские ареалы мотивов «семеро звездных братьев» (B46) и «ковш — зверь, рукоятка — охотники» (B42L).

Первый основан на принципе «одна звезда — один персонаж» и в Старом Свете представлен почти исключительно в той тундростепной, приледниковой зоне Евразии, которая существовала в эпоху последнего ледникового максимума и в финальном плейстоцене (рис. 29). Естественно, что за прошедшие 15 тыс. лет границы области оказались размыты, но в целом корреляция очень хорошая. В Новом Свете мотив представлен почти исключительно на Великих Равнинах, т.е. там, куда в самом конце плейстоцена вел «Коридор Маккензи», по которому древние охотники прошли с Аляски вглубь североамериканского материка.

Рис. 29. «Семеро звездных братьев», мотив B46. Каждая из главных звезд Большой Медведицы считается особым персонажем. 1. Семеро мужчин. 2. Семеро мальчиков. 3. Семеро женщин. 4. Некоторые из семи звезд — люди, другие — животные.

Второй мотив характерен для более северных районов Сибири и для лесных областей на западе и востоке Северной Америки (рис. 30). Каждая из звезд ручки ковша Большой Медведицы интерпретируется как отдельный персонаж, но сам ковш — как одно животное (лось или медведь), контур которого образуют четыре звезды. Тексты, зафиксированные в Америке и Сибири, похожи на уровне мелких подробностей, что вместе с ареальной приуроченностью записей к лесной, а не к степной зоне позволяет относить распространение соответствующих повествований к более позднему времени, чем повествования с использованием мотива «семеро звездных братьев». Переход к построению образов из нескольких звезд не был каким-то эпохальным сдвигом — скорее конкретным открытием финально-палеолитических обитателей сибирской тайги. Африки южнее Сахары их влияние не достигло, поэтому здесь и сейчас в космонимии господствует тот же принцип, что и в Южной Сибири, Средней Азии и на Кавказе: один персонаж — одна звезда.