Шрифт:
Рис. 3. «Бессмертный месяц», мотив A36. Луна (месяц) противопоставлена людям как бессмертная смертным; выносит решение, быть ли людям смертными или жить вечно; обитатели луны бессмертны.
В отличие от «смены кожи», «бессмертный месяц» популярен не только у банту и в Западной Африке, но и у койсанских народов африканского юга, а за пределами Африки характерен как для ЮгоВосточной Азии, так и для Австралии, отсутствуя в мифологиях Индии. В Южной Америке этот мотив встречается существенно реже, чем «смена кожи». Именно он мог быть типичен для самых ранних покинувших Африку групп сапиенсов.
В большей или в меньшей степени «смена кожи» и «бессмертный месяц» характерны почти для всех тропических областей планеты. Остальные «смертные» мотивы (кроме «ложной вести», о чем особо) встречаются в мировой мифологии реже. Так, мотив «зов бога» (H11) обычен только в Южной Америке, а в Африке, ЮгоВосточной Азии и Меланезии представлен немногими версиями. Тем не менее его ареал хорошо вписывается в ареал мотива смены кожи, с которым он часто бывает сюжетно сцеплен (рис. 4). Приведем несколько примеров.
Рис. 4. «Зов бога», мотив H11. Люди смертны или дефектны из-за того, что отвечают на зов (либо произносят имя) существа, несущего смерть; либо не слышат зова (не отвечают на зов, не произносят имени, не замечают) существа, обещающего бессмертие.
Фипа (юго-запад Танзании). Леза спустил первых мужчину и женщину с неба на землю. После спросил, хотят ли они умирать. Люди и животные в это время спали, теперь умирают. Вопрос Лезы услышала только змея, поэтому она меняет кожу и обновляется.
Чокве (северо-восток Анголы). Калунга крикнул людям: «Жизнь!», они не ответили, крикнул: «Умирать!», они ответили: «Да!».
Дусун (Борнео). Создатель спросил человека, змею и ящерицу, кто из них станет в старости сбрасывать кожу. Ящерица и змея тут же ответили, а человек промолчал, ибо рот его был забит рисовой мукой. Теперь люди смертны.
Байнинг (Новая Британия). Бог-солнце позвал тех, кто хочет жить вечно, пришли камни и змеи. Люди не слушали, а если бы пришли, меняли бы кожу, как змеи, и не умирали.
Юпа (граница Колумбии и Венесуэлы). Первый умерший принес из другого мира калебасу с живой водой, стал звать жену, чтобы она омыла его мертвое тело. Жена не услышала, но услышали и пришли змея, сверчок, рак. Теперь они меняют кожу и бессмертны. Увидев, что людей нет, принесший калебасу ушел навсегда в другой мир.
Хишкарьяна (Бразильская Гвиана). Девушка мажет краской лицо приходящего к ней ночью любовника, а утром видит, что это ее брат. Любовник делает цепочку из стрел, лезет на небо, превращается в месяц и объявляет, что умершие станут возвращаться через короткое время. Люди его не услышали, а сверчки услышали, меняют покров и бессмертны.
Урубу-каапор (тупи Бразилии, штат Мараньян). Маира велел людям бодрствовать, объявил, что они будут омолаживаться, как дерево, сбрасывающее кору. Однако люди проспали и не ответили Маире, а ответили деревья, змеи и пауки. С тех пор люди смертны.
Камаюра (верховья Шингу, Бразилия). Кват (солнце) велел людям ответить на зов камня, но те промолчали. Он велел не отвечать на зов дерева, но люди ответили и поэтому смертны.
Мотив «прочное и хрупкое» (H9) в Африке встречается примерно с той же частотой, что и «зов бога», т.е. относительно редко, однако случаи его использования в большей мере сконцентрированы на востоке континента (рис. 5). За пределами Африки этот мотив наиболее характерен для Юго-Восточной Азии. Оттуда он почти наверняка проник на Мадагаскар, поскольку только в австронезийских и мальгашских текстах камень как материал, с которым могли бы ассоциироваться люди, противопоставлен банану. Кроме того, мотив «прочное и хрупкое» популярен на северо-западе Северной Америки, где представлены и некоторые другие мотивы, характерные для Юго-Восточной Азии, а также для Южной Америки [Березкин 2010а: 31—36, 43].
Рис. 5. «Прочное и хрупкое», мотив H9. Люди смертны или дефектны, так как сопоставлены с чем-то слабым, хрупким, подверженным тлению
Объяснения смертности человека, основанные на мотиве «прочное и хрупкое», есть, однако, и в Сибири, у манси и западных эвенков. Это отклонение от общей тенденции вряд ли случайно. В Сибири встречается целый ряд мотивов, имеющих параллели на юге и юго-востоке Азии, что может свидетельствовать об участии южных популяций в заселении сибирского региона как до, так и после ледникового максимума. Сибирские тексты похожи именно на характерные для Индонезии (и для Мадагаскара), в них сравниваются материалы, из которых созданы или могли быть созданы тела или от которых взяты души людей. В континентальной же Африке речь идет только об уподоблении людей определенным предметам и материалам, например, разбитому керамическому сосуду, который не склеить, и корзине, которую легко починить, либо о противопоставлении смертного человека бессмертным и прочным камням. Вот примеры.
Исанзу (Кения). Солнце и его жена Луна решили узнать, кто на земле мудрее. Солнце предложило на выбор кувшин, а Луна — корзину. Выбранный женщиной кувшин упал и разбился, а выбранная змеей корзина осталась целой. Поэтому люди смертны, а змеи меняют кожу и молодеют.
Нупе (Нигерия). Состарившись, люди и черепахи вновь делались молодыми. Черепаха попросила бога дать ей способность к деторождению. Тот ответил, что тогда люди и черепахи станут умирать. Люди (и, очевидно, черепахи) на это согласились, а камни предпочли не рожать и не умирать.
Мори (Сулавеси). Старухе пришло время сменить кожу. Ее дочь заплакала, будто мать уже умерла. Старуха стала повторять: «Живи, как камень», а дочь — «Живи, как банан, дети придут на смену». Последнее слово осталось за ней.
Манси (верхняя Сосьва). Старик Тапел вырезал семь фигур из лиственницы, Шул-Атыр сделал свои из глины, предложил поменяться. Тапел согласился; деревянные люди Шул-Атыра стали злыми духами, а глиняных сумела оживить только Мать-Земля. Теперь у людей легко ломаются конечности, а деревянные были бы прочны, не тонули.
Японцы («Кодзики»). Богиня Аматерасу послала с небес на землю бога Амацухико-хикохо-но ниниги-но. Тот встретил Деву Цветения Цветов на Деревьях, ее отец с радостью согласился на брак, дав жениху и ее старшую сестру Деву Долговечности Скал. Та была уродлива, и жених отослал ее назад. Отец сказал, что из-за этого жизнь потомка небесных богов будет недолгой, как цветы на деревьях, а не вечной, подобно скале.
Талтан (атапаски Юкона). Женщина-Дерево и женщина-Камень рожают. Ворон опаздывает, не успевает помочь женам, и в результате сын Камня умирает. Люди происходят от сына Дерева, а если бы выжил ребенок Камня, они жили бы вечно.
Бороро (Мату-Гросу, Бразилия). Камень и бамбук спорят, на кого из них должна быть похожа жизнь человека. Бамбук одерживает верх, говорит, что люди будут смертны, но станут иметь столько детей, сколько у него почек.
В целом принадлежность мотива «прочное и хрупкое» к древнейшему африканскому комплексу не очевидна: он мог попасть в Африку в недавнее время (на мотивах соответствующей группы мы еще не раз остановимся) либо возникнуть здесь самостоятельно.
Рис. 6. «Желавший смерти другому сам в трауре», мотив H1A. Персонаж решает, что люди должны умирать. Существо, чья жизнь ему дорога (обычно ребенок), умирает. Теперь персонаж готов согласиться с тем, что люди должны жить вечно, но изменить принятое решение невозможно.
Мотив «желавший смерти другому сам в трауре» (H1A) отличается от предыдущих в двух отношениях. Во-первых, он есть не только южнее Сахары, но и в Магрибе (рис. 6). Сохранились две версии, записанные в Алжире и в Марокко — одна у кабилов, вторая, скорее всего, тоже у какой-то берберской группы. Учитывая скудость данных по несказочному фольклору Северной Африки, можно предполагать, что до включения региона в культурное пространство исламского мира данный мотив был у берберов обычен. Во-вторых, мотив «желавший смерти другому сам в трауре» отсутствует в индо-тихоокеанских областях Азии, Океании и Австралии, но очень популярен в Северной Америке. Его приуроченность к районам западнее Скалистых гор позволяет включать его в обширный комплекс мотивов, скорее всего, связанных с Западной археологической традицией финального плейстоцена и раннего голоцена, но не с более ранними эпизодами заселения Нового Света [Березкин 2010а; 2010б: 64, 79—80; Berezkin 2010d]. Мотивы данного комплекса довольно часто обнаруживают отдельные аналогии в Чако, Патагонии, Южных Андах, но не в Амазонии, не в Восточной Бразилии и не на Огненной Земле. В данном случае такая аналогия есть у кадувео (граница Бразилии и Парагвая), и связывать ее появление в регионе Чако с самыми первыми людьми, достигшими Южной Америки, неоправданно. Так или иначе, но сходство американских и африканских версий достаточно велико, что видно на следующих примерах.