Она выпустила член изо рта, вызвав разочарованно-разъяренный вздох супруга, и тут же принялась вылизывать блестящий от ее слюны и выступившей смазки член. Когда она надавила кончиком языка на уретру, Вадерион все же застонал, хотя так тихо, что в треске костра это можно было не заметить. Но Элиэн услышала и старательно принялась то ласкать языком его член, то вновь насаживаться на него горлом.

— Помоги руками… Чуть-чуть… еще…

Она послушно обхватила рукой основание его члена, до которого не доставала, и принялась банально водить ладонью по возбужденному стволу, при этом посасывая головку, на которой уже обильно выступала смазка. Она чувствовала, как дрожит под ней Вадерион, как постоянно сбивается его дыхание — но в остальном он оставался тих и практически невозмутим, так что когда ей в горло внезапно ударила струя спермы, она тут же поперхнулась, закашлялась, но заставила себя проглотить весь поток, вылившийся в нее. Сперма была вязкой, слегка горьковатой, она размазалась по губам, ее вкус горел на языке. Отстранившись, Элиэн принялась вытирать рот тыльной стороной ладони, но тут ее дернул на себя Вадерион и поцеловал. Грязно, развязно и слишком чувственно. Она ощущала на его языке вкус своих соков, смешавшихся с его спермой. Это было какое-то безумие, заставившее ее потерять разум…

Элиэн лежала на нагревшихся от костра шкурах, слушала бешеное биение собственного сердца и думала, что эти мгновения останутся между ними навсегда.

— Так кого, если не любовника, ты вспомнила вчера, когда была со мной? — тоном инквизитора, пытающего демона, вкрадчиво поинтересовался Вадерион.

Элиэн не вздрогнула — отучилась, — но внутренне напряглась, мгновенно выныривая из сладкой неги.

— Какая разница? Если ты подозреваешь меня в неверности, то я не знаю, как тебя разубедить.

— И судя по выражению твоих прекрасных, но злых глаз, не будешь.

— Не буду унижаться.

— Не переживай, на твое счастье, вполне ясно, что у тебя никого никогда не было.

— Знаешь, надо было все же откусить тебе член. Мой скудный опыт общения с мужчиной подсказывает, что он становится вежлив только после увечий с моей стороны.

— Котенок, я Темный Император, я не собираюсь быть вежливым с подданными.

— Но я — не они, — сдержанно заметила Элиэн, садясь и выпрямляясь. Она думала, что Вадерион привычно усмехнется, но вместо этого он застыл, что-то обдумывая, а потом сел рядом и, глядя прямо в глаза — их разделяла пара дюймов, — спросил:

— Кто?

Уточнять смысла не было. Как и противиться — понятно, что Вадерион не умеет отступать. Но и Элиэн, гибкая во всем другом, сейчас не могла дать ему то, что он хочет.

— Какая разница? — стоически повторила она.

— Кто, Элиэн? — жестче, не как муж или даже любовник, а как Император, спросил Вадерион.

Впервые с их разговора в саду, когда он наконец заметил ее, она отвела взгляд. Пламя весело трещало в обложенном камнями очаге, но всего его тепла не хватало, чтобы развеять холод, который источал сидящий в нескольких дюймах от нее Вадерион.

— Зачем тебе это знать?

— Потому что ты принадлежишь мне, — прошептал он, и шепот его мог заморозить воздух. — Я не позволю никому другому владеть ни твоим телом, ни твоими мыслями.

— Ты и так из моих мыслей не исчезаешь ни на секунду, — вырвалось у нее признание. Возможно, скажи она это не столь недовольным тоном, Вадерион бы не рыкнул в ответ:

— Хочешь принца на белоснежном коне? Не выйдет, придется терпеть, Элиэн.

— Чем и занимаюсь.

На мгновение в шатре повисла тишина. У Элиэн даже мелькнула спасительная мысль, что Вадерион забыл о своем вопросе. Наивная!

— Элиэн, я хочу знать имя того мужчины, который помимо меня занимает твои мысли.

— Вадерион, тебе не кажется, что ты переходишь черту разумности? Я думаю о многих мужчинах, начиная с твоих боевых товарищей и заканчивая слугами.

— Я сильно сомневаюсь, что ты будешь думать о них в постели.

— Вадерион! — застонала Элиэн, не понимая, почему нельзя просто отстать от нее. — Все дело в словах. Ты сказал их с одним значением, кое-кто другой — с другим. Я всего лишь не вовремя вспомнила и засмеялась. Я даже готова извиниться, что оскорбила тебя.

— Элиэн, — он произнес ее имя тягучим злым голосом. Элиэн изо всех сил старалась не смотреть на ярящегося мужа. Она ощущала его недовольство почти физически.

— Элиэн, — повторил Вадерион. О да, он был зол, невероятно зол. — Я правильно понял тебя, что какой-то ублюдок посмел своим грязным языком говорить тебе непристойности?

— Ты говоришь их постоянно.

Он подцепил пальцами ее подбородок и заставил поднять взгляд.

— Я твой супруг перед миром и Тьмой. Это моя священная обязанность…

— И любимая забава, — не удержалась Элиэн, хотя от одного взгляда Вадериона у нее сжимались все внутренности.

— Кто?

— Я не скажу, и если ты не собираешься выбивать из меня признание, то советую отступить.

Взгляд Вадериона ходил волнами, алый огонь то разгорался, то немного затухал. Сейчас Элиэн в полной мере поняла, каким Императором был ее муж, как ему удавалось держать в повиновении огромную Империю самых отъявленных головорезов и убийц, темные народы. Он умел добиваться своего и давить.