– Вы знакомы с Бэт? – откуда он знает мою сестру?

– Бэт. – Пробормотал Вик.

– Я же говорил, что ты узнаешь ее имя. – Хмыкнул Годвин.

– Неужели? – мужчина бросил на ангела раздраженный взгляд, потом снова посмотрел на меня. – Виктор. – Он протянул мне руку.

Я неловко пожал его руку, ощущая силу в его ладони. Этот мужчина и в правду грозен.

– Кстати, он будет в твоей команде. – Добавил Годвин. Вик устало выдохнул. – А это, Юджин. Он…

– … куратор. – Резким тоном осек красноволосый.

– Верно. – Выдохнул ангел с разноцветными волосами. – Поболтайте, парни. Мне с куратором надо кое-что обсудить.

И они исчезли. Просто взяли и испарились, оставив меня наедине с Виктором, от которого исходило не только разочарование, но и раздражение. Отшвырнув окурок, он закурил еще одну сигарету.

– Гребаные ангелы. – Проворчал мужчина, удерживая взгляд на Ди-Бое. Дилер был еще в отключке, валяясь на асфальте в той позе, в которой его оставили. Я посмотрел на Виктора, заострив внимание на его суровом профиле. – И не спрашивай меня, я сам ни хрена не в курсе, что происходит. – Зеленые глаза обратились ко мне. – Единственный плюс в смерти, – он кивнул на сигарету. – Никакого рака легких. Забавно. А я думал, что от него и окочурюсь.

Я был чертовски зол на Годвина. Я знаю его целую вечность… еще до того, как мы стали ангелами, но на протяжении всего времени, он не перестает меня бесить. Боже, когда все это закончиться? Умереть и стать воином небес, чтобы и после терпеть выходки Годвина, потому что это мое наказание? Уж лучше провалиться в ад, чем находится рядом с тем, который ничего кроме ненависти во мне не вызывает. Я должен был знать, чем все обернется. Должен был, но тогда все казалось другим. Выходом из сложной ситуации. Я был виновен, и я принял слова Отца, волоча за собой тяжелый крест с именем своего некогда друга.

Понимает ли он, каково мне?

Едва ли. Его заботит только трава и веселье.

Перегнувшись через перила, я смотрел на течение реки. Вдоль старого, покатого по бокам, мостика с хлипким ограждением, вода пенилась, превращаясь в морские волны.

Влажный запах Ниагары, смешивался с городским смогом. Я жадно вдохнул воздух, стараясь подавить в себе оркестр эмоций… пока не учуял знакомый запах травки, которую он всегда курил.

– В чем проблема, Юджин? – он стоял передо мной, как всегда сунув одну руку в карман брюк, другой удерживая белый сверток. Весь такой деловой и заинтересованный, но это ложь. Его взгляд всегда был с насмешкой.

– Ты моя проблема.

– Я?

– Ты. – Я выпрямился, развернувшись к нему. – Всегда, ты.

Годвин сузил глаза, делая густую затяжку. Выплюнув жирное кольцо дыма, которое на мгновение зависло между нами, развеялось, превращаясь в ничто… как и дружба между нами.

– Объяснишь?

– С тобой тяжело. – Боги, так тяжело. Смотреть на него, помнить, что произошло, но при этом, изо всех сил делать вид, что все в порядке. Разве, это возможно? Как можно находиться в одном мире с заклятым противником? Я бессмертен, но ненависть к тому, кого я когда-то считал лучшим другом, причиняет мне невыносимую боль и страдания. – Я устал.

– Возьми отпуск. – Хмыкнул Годвин. Я вспыхнул, ощутив в груди прилив гнева. Помимо боли, ярость, усилила агонию под ребрами. – Покури травки.

– Вот об этом я и говорю! – воскликнул я, ткнув на него пальцем. – Ты все превращаешь в шутку! Ты когда-нибудь бываешь серьезным?

Годвин склонил голову набок и слегка улыбнулся. Его перламутровые глаза запылали ярче звезд.

– Юджин, – он выдохнул. – Мы друзья. Несмотря на все, мы еще…

– … не правда. – Я сжал кулаки. – Это в прошлом.

– В прошлом. – Годвин усмехнулся. – Ты нисколько не меняешься. Вечно строишь из себя праведника, в то время как мне достается роль заблудшей овцы. Еще не надоело? – он демонстративно затянулся, после чего выдохнул дым мне в лицо. Ублюдок. Знает, как я это ненавижу. Гнев окатил меня с ног до головы. Он растекался по венам, точно бензин, заряжая мои атрофированные конечности, но я приказал себе не двигаться. Порыв, ударить Годвина был катастрофически большим. Видит бог, как сильно я хотел его избить, но едва ли драка изменит прошлое. Оно уже случилось. Нельзя просто взять и вырезать это из памяти. – Я прав, Юджин?

Я заскрипел зубами, всматриваясь во флуоресцентное свечение глаз Годвина. Когда мы были смертными, я мог легко уловить его настроение по глазам, но сейчас, в этом чужом взгляде, не было ничего, кроме веселья. Мне кажется, что только я его ненавижу, а он же получает удовольствие от того, что я страдаю. Или мне это кажется? Притворяется?

– Ответь. Как долго я буду твоей проблемой?

– Чего ты хочешь? – процедил я, жаждя почувствовать что-то еще кроме ненависти к Годвину. Например, желание простить его или вернуть утраченную дружбу, где мы могли доверять друг другу.