– Виктор? – Элиот подскочил ко мне, ошалело хлопая глазами. – Ты ранен? Тебе надо в больницу?

Я закашлялся в смехе. Ну, парень сказал тоже. Какая больница, если я мертвяк? Мне куда и следует попасть, то в морг, а там и на тот свет.

Увалившись на скамейку, я вытянул ноги.

– Черт. Чего мне надо, так это мороженое. – Свое я выбросил. Знал бы, не стал покупать.

– Я куплю.

– Погоди, – я остановил его, вытаскивая из кармана плаща украденный бумажник и протянув ему. – Два ванильных рожка.

Интересненькое дельце.

Ангелы, значит, у нас заодно с демонами, но при этом Годвин утверждал, что мы здесь ради борьбы с ними. И в чем смысл, если я не могу прикончить одного из них? Потому что она куратор? Да, хоть розой ее назови,120 все равно не изменишь факта – та тварь из преисподнии и заслуживает смерти. И кто вообще придумал правила не трогать их? Что это значит? Я должен разобраться. Если меня вернули на гребаную землю, мочить гребаных выходцев из ада, я должен узнать, за каким хером, крылатые так яро защищают своих врагов.

– Твое суждение неверно.

Аааа, ублюдок соизволил поговорить. Я повернул голову в сторону, проследив взглядом за сучкой. Пока она шла, виляя бедрами, все мужики в парке, чуть ли не захлебнулись слюной, а женщины не лопнули от негодования.

Дерьмо. И я еще посчитал это красивым существом? Это?! Да, чтоб я стал евнухом и не трахался до скончания веков!

Почувствовав на груди тепло, я резко опустил взгляд.

– Убери на хрен свою руку! – грабля «Рапунцеля», точно приварилась к моему телу.

– Ой, да, заткнись. Я тебя исцеляю.

Я насупился. Ладно… как бы противно не было ощущать его культю на себе, но эффект получился потрясающим. Всего пару мгновений, и все косточки вернулись на место. Не удержавшись, я застонал от облегчения. Почти, как оргазм.

– Сделаю вид, что не слышал этого. – Проворчал Годвин, зыркнув на меня. Зато теперь, я мог насладиться сигаретой, а то не в кайф, вдыхать никотин, когда в легких полно битого стекла.

– Именно так ты и поступил, когда узнал, что она демон, да? – вытряхнув из пачки сигарету, я подкурил ее.

– Я давно знаю Сеферону. Она из Чистых.

– Как это понимать?

– Это значит, что она никогда не была человеком.

– То есть она, порождение дьявола. – Кивнул я. Да, я видел чистокровную демоницу, а не какую-то там заблудшую душонку, принявшую обет поклонения королю ада. Запишите мое имя в книге рекордов Гиннеса! И все равно, не понимаю, почему он не позволил мне ее убить? Потому что она сильнее? Или рогатый подвесит меня за яйца, если я рискну навредить его родственнице? Что из этого, стопорит Годвина?

– Правила, Вик.

– Кстати, об этом, – я вытянул руку вдоль спинки скамьи и пристально посмотрел на ангела. – Ты так был озабочен странным покалыванием в своей заднице, что забыл о них рассказать или придумал их только чтобы меня осадить?

– Они всегда были. – «Рапунцель» достал свой косяк, делая густую затяжку. – Их не так много, но они есть.

И одно из них – не убивать кураторов. Ага. Неважно, что она демон, враг для людей, на нее это правило не распространяется. Пиздец. Кто бы мог подумать, что у адского выблядка будет железный иммунитет, и против него не попрешь. И что теперь? Мне перед ней кланяться? В ножки падать и слюной в благодарности исходить?

Лично мне – похуй. Если тварь только дернется, я вырву ей руки и вставлю в задницу, а потом отправлю туда, где ей самое место и мне насрать – чистая она или дерьмом инкрустированная. С демонами разговор короткий – бить на поражение. Только так.

– Полегчало? – пробормотал Годвин, бросив на меня взгляд.

Ни хрена, мать твою. Полегчает, когда я доберусь до этой суки и выпотрошу ее. А вообще… даже спрашивать о других правилах не хочу. Буду смотреть на людей и точка. Фильм в реальном времени и то интереснее, чем забивать себе голову бессмысленным дерьмом. Обведя взглядом толпящийся в парке, народ, я протяжно выдохнул. Сидят себе, ничего их не тревожит. А то место, где я своим телом препарировал скамью, никто не подходит. Боятся, что оттуда вылетит птичка?

– Моя ошибка. Я должен был рассказать тебе о правилах. – Произнес ангел, устало потерев лицо.

– Жду с нетерпением. – А сам перевел внимание на Элиота. Черт, где мое мороженое? Сколько он уже будет торчать в той гребаной очереди?

– Правил всего три. Следовать приказам своего куратора.

О, началось. Как я люблю, когда псевдопридурки начинают строить из себя генералов. Я пятнадцать лет надрывал зад, и опять играю мальчика на побегушках. Сколько можно? Думал, что отвязавшись от «Фемиды», стану свободным, но нет… та же хрень, только в профиль. Как оно мне уже надоело.