О наличии установки на культурную экспансию свидетельствуют публикации в японской печати, в частности статья «Ни-хонтэки кюнсю мо тайгай синсюцу» («Экспорт японских нравов и обычаев») в газете «Асахи». В этой статье говорится, что наряду с развитием японской экономики идет активное проникновение в другие страны японской культуры, методов управления, развлечений и т. д. Газета призывает добавить к списку экспортных товаров и японские нравы и обычаи [4].

Наиболее активно действуют на международной арене иэмо-то школ икэбана, го, каратэ, дзюдо и кэндо. И их деятельность весьма эффективна; клубы икэбана, го и каратэ появились во многих странах мира, а дзюдо даже включено в олимпийскую-программу.

Активную деятельность вне Японии ведут и частные школы каллиграфии. В основном они охватывают японцев, проживающих за границей, которых особенно много в США и ФРГ. Деятельность школ каллиграфии за рубежом приравнивается к серьезной идеологической работе с соотечественниками, которых важно уберечь от «чрезмерного иностранного влияния».

Процветание системы иэмото в современной Японии объясняется тесным сотрудничеством иэмото с представителями консервативных и националистически настроенных политических сил страны, находящихся у власти. Подтверждением тому могут служить два периода упадка этой системы: сразу после революции Мэйдзи и после поражения Японии во второй мировойг войне. В эти годы в стране шел активный процесс демократизации общественной жизни и культуры. Но как только брали верх консервативные элементы, иэмото быстро восстанавливали свое утраченное было влияние и продолжали взаимовыгодное сотрудничество с правящими кругами. Власти создавали благоприятный настрой общественного мнения, иэмото в своих школах прививали ученикам националистические моральные и эстетические воззрения, эффективно используя духовные ценности традиционной культуры.

1. Правящие круги Японии: механизм господства. М., 1984.

2. Спеваковский А. Б. Самураи — военное сословие Японии. М., 1981.

3. Шрейдер Д. И. Япония и японцы. СПб., 1844.

4. Асахи симбун. 18.06.1980.

5. Дзинно Ёдзо. Иэмото. Токио, 1979.

6. Наканэ Тиэ. Татэ сяка«-но нингэн канкэй (Личностные связи в вертикальном обществе). Токио, 1967.

7. Нисияма Мацуноскэ. Гэндэай-но иэмото (Современные иэмото). Токио, 1962.

8. Нисияма Мацуноскэ. Иэмото моногатари (Повесть об иэмото). Токио, 1976.

9. Нихон бункаси дзитэн (Словарь истории японской. культуры). Токио, 1961.

10. Энгэкикай (Театральный мир). 1980, т. 38, № 7.

11. Nitobe I. Bushido. The Soul of Japan. Tokyo, 1972.

12. Japan Quarterly. 1961, Vol. 8.

13. Nakane C. Japanese Society. Harmondsworth, 1979..

После крушения монархо-фашистской системы в результате поражения во второй мировой войне правящие круги Японии сумели использовать в своих интересах американскую оккупацию и экономическую помощь, восстановить и полностью перестроить разрушенную войной промышленность, а затем добиться форсированного роста национального производства. Быстрый скачок от разрухи к высокому уровню экономического развития, от позора капитуляции к упрочению международных позиций страны привел к возрождению великодержавных амбиций в правящих кругах. Они стремятся ныне всеми средствами насаждать в народных массах несколько измененную в соответствии с новыми историческими условиями шовинистическую идеологию «японизма», того самого «японизма», основы которого были разработаны еще в годы Мэйдзи. В наши дни старинные самурайские добродетели, сформулированные некогда в кодексе чести бусидо (путь воина), оживают в новом обличье, являясь, по убеждению некоторых исследователей, скрепляющим и организующим началом для японской нации в эпоху НТР.

Поражение в войне знаменовало крах обремененной грузом феодальных пережитков «самурайско-монополистической» империи. Ее закат сопровождался чудовищными в своей бессмысленности демонстрациями самурайского духа: формированием многотысячных отрядов камикадзэ, отчаянным и безнадежным сопротивлением окруженных гарнизонов на островах Южных морей и на Окинаве, массовыми самоубийствами мирных жителей на о-ве Сайпан, наконец, коллективным харакири офицеров на площади перед императорским дворцом.

Итоги войны развеяли миф о непобедимости японской армии, воспитанной в духе бусидо, доказали непрочность политических и идеологических устоев страны, претендовавшей на абсолютное господство в Азии. «То, что вожди привели свой народ к ужасному поражению вместо славной победы, — пишет Перл Бак, — потрясло японцев до глубины души. Это было поражение всего их существа, разума и духа, равно как и тела. Они больше не были тем народом, каким всегда себя представляли» [16, с. 65].

Капитуляция означала решительную переоценку ценностей во всех сферах жизнедеятельности общества, включая культуру и идеологию.

Глубокую трещину дала четко отлаженная иерархическая система государственного управления, опиравшаяся на принцип «органического единства нации» («кокутай»), согласно которому все звенья государственного аппарата, все социальные ячейки находились в тесной функциональной зависимости. Беспрекословное подчинение вышестоящему и слепое поклонение богоданному монарху лежали в основе гражданского этического кодекса «сюсин», определявшего на протяжении веков поведенческие нормы для народных масс и создавшего идеальные условия для распространения националистических лозунгов, морали бусидо. После войны в общественном сознании японцев, формировавшемся на протяжении столетий, произошли очевидные структурные сдвиги, сопровождавшиеся временной фрустрацией и появлением комплекса национальной неполноценности, который давал о себе знать вплоть до середины 50-х годов.

Американские оккупационные власти, проводя относительную демократизацию государственного аппарата Японии по западному образцу и стремясь перестроить экономику страны, преследовали одну цель — обеспечение интересов США в бассейне Тихого океана. При этом все их мероприятия носили половинчатый и противоречивый характер. Противоречивость акций, предпринятых оккупационными властями, заключалась в том, что американцы, с одной стороны, выступали противни-ками японского национализма и милитаризма, который они стремились нейтрализовать с помощью буржуазно-демократических реформ, а с другой — предпочитали не задевать национальное достоинство японцев, чтобы обеспечить себе в дальнейшем союзника в борьбе против стран социалистического лагеря.