Тяга японского населения к мясным и прочим вкусным и питательным продуктам подтверждается и неуклонным увеличением потребления ими этих продуктов за минувшие два десятилетия. Так, если в 1960 г. доля протеина животного происхождения (включая рыбопродукты) в рационе «среднего» японца равнялась лишь 7,7 %, то в 1979 г. она возросла до 16,3 %, а среднее дневное потребление мяса возросло за тот же период в 4 раза [476] .

Что же в таком случае побуждает японцев все-таки потреблять мясопродукты в гораздо меньшем количестве, чем их потребляют жители Западной Европы? Может быть, нехватка на рынках и в лавках? Нет, продукты эти в продаже имеются в достаточном количестве. Может быть, причиной тому медицинские соображения покупателей: в японской прессе в последнее время довольно широко обсуждается вопрос о том, не является ли умеренный и бедный животными белками пищевой рацион японцев наилучшим с точки зрения здоровья и продолжительности жизни? Тоже нет, пока медицинские соображения отнюдь не довлеют над сознанием японских жен-домохозяек, ответственных в большинстве семей страны за их пищевой рацион.

Объясняется все на деле иначе, а именно бюджетными расчетами большинства японских домохозяек. Суть дела в том и состоит, что продукты питания, и особенно мясопродукты, стоят в наши дни в Японии гораздо дороже, чем, например, в Западной Европе, США или Австралии. По ценам на продукты питания Япония «превосходит» сегодня едва ли не все развитые страны капиталистического мира. Еще в 1975 г. редакция газеты «Майнити дэйли ньюс» писала, что в Японии, «по подсчетам экспертов, пища западного образца стоит в 5–9 раз дороже, чем японская национальная пища, содержащая равное число калорий» [477] . Подсчеты департамента сельского хозяйства США показали, что в Токио килограмм говяжьей вырезки при выражении его стоимости в часах рабочего времени обходится одному японцу в среднем в 8 часов 21 минуту труда, в то время как килограмм той же вырезки в Вашингтоне равен по стоимости 52 минутам труда американского рабочего, а в Оттаве — лишь 47 минутам труда рабочего-канадца [478] .

Вот почему, как бы вкусны и желанны ни были продукты животного происхождения, большинство домашних хозяек в Японии воздерживается от их покупки в большом количестве. Мясо, масло, сыры, колбасы, да и многие дорогие сорта рыбы остаются до сих пор в глазах «среднего» японца скорее деликатесами, чем продуктами повседневного потребления.

О тенденции японских семей к экономии на питании, и в том числе на покупке питательных и вкусных мясных и рыбных продуктов, четко пишут и японские исследователи данного вопроса. Так, авторы книги «Семейная экономика», указывая на то, что годовое потребление на душу населения мясопродуктов продолжает оставаться в Японии в 3 раза меньшим, чем во Франции, и в 4 раза меньшим, чем в США, пишут далее: «В нашей стране в настоящее время цены на мясные и рыбные продукты крайне высоки, и хотя доход и зарплата достигли в расчете на душу населения международного уровня, тем не менее экономическое положение средних семой в городах и деревнях не позволяет им потреблять продукты животного происхождения в количестве, равном уровню стран Европы и США. Конечно, нет необходимости слепо копировать продовольственную жизнь стран Западной Европы, и все-таки факт остается фактом: наша страна при сравнении ее с другими развитыми странами остается на целую ступень ниже и находится на уровне среднеразвитых стран» [479] .

Сравнительно низкая доля расходов на питание в усредненном семейном бюджете японцев (в 1980 г., как уже указывалось выше, она составляла 27,8 %) отнюдь не говорит, таким образом, о высоком жизненном уровне населения, как это пытаются изображать иной раз официальные круги Японии. Скорее это свидетельствует об обратном. Справедливым и но сей день остается, судя по всему, утверждение японских прогрессивных экономистов, писавших в свое время в «Справочнике весенней борьбы», предназначенном для активистов профсоюзного движения, о том, что низкая доля расходов на питание в семейных бюджетах «имеет в своей основе нынешнее стремительное повышение стоимости жизни. Ибо в расходах на жизнь очень трудно вследствие существующих социальных отношений урезать расходы на образование, на оплату жилища и т. п. Положение рабочих семей таково, что волей-неволей экономия ведется за счет питания» [480] .

Тот же вывод, в сущности, несколько лет спустя сделали и авторы уже цитировавшейся выше книги «Семейная экономика». Отмечая стремление японских обывателей избегать прорывов в домашних бюджетах, жертвуя качеством своей пищи, они пишут, что в минувшие десятилетия в Японии «имелось немало семей, которые были вынуждены ограничивать свои расходы на питание, и это привело к быстрому падению доли питания в расходах семей. И хотя с точки зрения мировых стандартов питание японцев европеизировалось в какой-то мере по сравнению с прошлым, тем не менее оно продолжает отличаться от Западной Европы и по своему количеству, и по качеству» [481] .

Советским людям, не привыкшим вести ежедневно бухгалтерские подсчеты своих домашних расходов, возможно, покажется странным присущее многим трудовым лионским семьям стремление изо дня в день отказывать себе элементарном удовольствии вкусно поесть ради экономии с целью реализации неких отдаленных семейных задач. Но японцам это странным не кажется — для них это дело естественное, как естественно и ведение «домовых бюджетных книг» (какэйбо), которые ежегодно издаются в различных вариациях миллионными тиражами и которыми пользуются постоянно большинство домашних хозяек страны. На страницы этих книг, разлинованных на большое число граф, пунктуально заносятся суммы платежей за каждую сделанную покупку. В одних графах фиксируются расходы на «основные продукты»: рис и хлеб, в других — на «вспомогательные»: овощи, фрукты, мясо, в третьих — на «приправы», «вкусовые продукты»: чай, кофе, вино, конфеты и т. д. [482] Мельчайшая денежная трата оказывается в этих книгах на учете, и поэтому японским хозяйкам, ведущим там записи, всегда точно известны даже самые малые суммы, сэкономленные ими при покупке того или иного пищевого продукта за счет пользования отделами уцененных товаров, разницы в качестве продукта или в его фирменной марке и т. п.

Тем более остро воспринимаются ими любые бюджетные упущения и просчеты. Японский обыватель, привыкший смотреть на прилавки магазинов сквозь призму своей «домовой бюджетной книги», чувствует цену товара, и особенно товара повседневного потребления, куда острее, чем это свойственно другим народам. Стремление сохранить баланс в своем семейном бюджете постоянно гнетет японского обывателя и нередко побуждает его на различные самоограничения, в том числе и на отказ от тех или иных любимых блюд. Свидетельством чуткой реакции японцев на любое повышение цен на продукты питания могут служить данные общественного. обследования, проведенного одним из правительственных ведомств в 1977 г. в связи с ожидавшимся тогда повышением цен на рыбные продукты. Вот три избранных наибольшим числом респондентов ответа на вопрос о том, что они будут делать в случае, если цены на рыбопродукты поднимутся: «Придется перейти на покупку иных сортов рыбы» (56 % опрошенных), «Придется есть рыбу низкого качества» (37 %), «Придется ограничить потребление рыбы и покупать больше растительных белков» (22 %) [483] .

В том же духе реагировало большинство японских, обывателей и на падение реальных доходов семей в 1980–1981 гг. в результате увеличения налогов и роста цен на продовольственные товары. Редакция газеты «Майнити дэйли ньюс» 17 марта 1982 г. писала: «Чтобы преодолеть трудности, связанные с замедлением роста доходов, семьи страны стали склоняться к отказу от потребления тех видов овощей, рыбы и мясопродуктов, цены на которые подскочили наиболее резко. В частности, впервые с 1964 г. было зафиксировано реальное сокращение потребления мяса». Это ли не наглядная иллюстрация тому, как умеют японцы выходить из семейных бюджетных трудностей за счет своих желудков?!