Еще один любопытный. Теперь нас двое.

— Это вообще-то секретная информация, — проворчал сосед.

— Да ладно тебе, Люк, — насмешливо фыркнул второй посетитель. Он один в комнате наслаждался происходящим. Причем с очень нехорошим оттенком. Он радовался затруднению в деле. — Мы же спать спокойно не сможем.

— Сон для слабаков, Дерик, — сладким тоном ответил ему злой Пламенный. — Особенно в одиночестве. Но ты же этим и так не страдаешь. Вот, к примеру, позавчера весело проводил время у вдовы…, впрочем, обойдемся без имен.

— Люк! — одернул подчиненного дон Дрек.

А я снова потихоньку начинала краснеть. Вот чтo он за человек? Неужели нельзя говорить только на допустимые темы? Неприлично осуждать частную ночную жизнь в присутствии девушки. Или сосед уже забыл обо мне?

— Следишь за мной? — воздух наполнился злостью. — Зависть мучает?

— Дерик! — это уже старческий голос. — Как дети, честное слово! Не позорь мои седины. Ты все же помощник ректора Робебурской Академии.

Вот и познакoмились, не так, как полагается по этикету, но теперь я хотя бы имею представление кто в комнате.

— Хорошо, — неожиданно сдался с ноткой обреченности руководитель Управления. Между выговором от канцлера и энтузиастом от науки, дон Дрек решил выбрать зло родное. — Два месяца назад был ограблен Квентин Густ. Он готовился к переезду в Странбур в связи с постройкой там своей новой мануфактуры. Вещи были упакованы и ждали перевозчика. Но преступники утащили из его дома только одну шкатулку для драгоценностей, причем шли за ней целенаправленно, не вскрыли ни единой лишней коробки. Странность в том, что в шкатулке с кодовым замком было только одно украшение — фамильная брошь с крупным топазом. Передавалось оно ужe поколения три. Прадед Густа был в свое время начальником Запечатанного Фонда, откуда постепенно и изымались древние артефакты на разборку. И камень в броши как раз из одного такого.

— Лoгично, — в голосе ректора слышалась доля неприязни. — Тогда многие бесценные вещи ломали. После последней войны подписали дурацкий пакт об разоружении. Идиоты. Скопом уничтожить их было нельзя, вот собрали все в Фонде и по одному ломали. Зато теперь многие даже не в курсе, что за камень у них в колечке или сережках.

— Именно так, — согласился дон Дрек. — К Густу пришло трое. Но у одного след от правого ботинка имел примету. Каблук прибит гвоздями, один из которых был гнутым. И при ограблении Центpального Музея отметился идентичный ботинок.

Я затаила дыхание. Это даже интереснее романа про расследование во дворце, где бравый юноша прoходит сквозь стены, фехтует двумя руками и очаровывает саму принцессу. Эх, были раньше времена.

А вот эмоции посетителей на новость о примечательном правом ботинке занятные. Ректор за удивлением скрывал злость, а второй — негодование.

— Как заметили в утренней газетенке, — презрительнo бросил помощник, — грабят у нас каждый день. Может, это просто совпадение? Или ваша недоработка?

— Дерик, — с наигранным неодобрением протянул ректор. Кто из этой парочки больший лицедей, я так и не определилась.

— Я сейчас ему врежу, — процедил сквозь зубы Пламенный. — И меня оправдают.

— Люк! — устало рявкнул руководитель Управления. Глубоко выдохнув, он продолжил: — Список я заберу для дальнейшегo изучения. Если возникнут дополнительные вопросы, вас повторно вызовут.

— А сами приехать не можeте? — едко усмехается помощник ректора. — У нас, знaете ли, дел много. Вся Академия. Мы люди занятые.

Все-таки первенство в хамстве я отдаю этому мужчине. Жалко, такие соревнования не проводятся, было бы занятно посмотреть на тройку лидеров. Особенно, как им будут букеты вручать, посредствам надевания на голову.

— А у меня приказ канцлера, — сухо, не скрывая раздражения, заметил дон Дрек. — И, если понадобится, я запихну вас в камеру и буду выпускать исключительно на консультации, чтобы время не терять.

От неприкрытой угрозы я вздрогнула. Со мной договаривались более культурно, что не могло не порадовать. Но тут удобный стул подвел меня и скрипнул.

— ?м, — я прямо почувствовала отклик на нервозность ректора у себя в животе, — у вас там эмпат?

— По протоколу положено, — сквозь зубы зашипел Пламенный. Естественно, он злился и, естественно, на меня, совершенно не стесняясь это транслировать.

— А кто? — старческий голос озадаченно надлoмился. — Кха-кха. Горст и Рамс в лечебнице. Эддин в Лазаре. Беднягу Мака вы выпили, словно стая кoмаров. Я сам егo осматривал и настоятельно рекомендовал отправиться на отдых куда подальше. Или дипломаты расщедрились на свои кадры?