— Открывайте дверь или мы ее разнесем ко всем чертям! – приказал немец.

На пороге зала показались еврейки с напуганными детьми. Они плакали, а матери уговаривали их быть тише. Вампирша ментально приказала им заткнуться и указала на открывшуюся стену.

— Заходите в потайной ход, быстрее, пока гестаповцы не сломали двери.

Они безропотно кивнули, подходя к ходу. Августина принесла керосиновую лампу и две детские книги. Лайла взяла из рук хозяйки лампу, книги и первая шагнула в темноту, велев детям следовать за ней на свет лампы. Ливона колебалась, но когда по двери заколотили прикладами, еврейка все-таки решилась. Она подхватила детей за руки и пошла вниз.

— Я пойду, открою. — сказала Августина, побледнев, как мел.

Вампирша кивнула и обратилась к Агнешке:

— Неси тряпку.

Девочка удивленно посмотрела на вампиршу. Та скучающим видом рассматривала комнату. Не задавая вопросов, Агнешка покинула зал. Эверилд взглядом вернулась ко входу, осмотрела стену и найдя закрывающийся механизм, силой мысли заставила стену закрыться. Вампирша вспотела, но своего добилась, стена встала на место и о ходе, кроме, как пыли ничего не напоминало.

Агнешка принесла ведро с водой. Эверилд забрала тряпки и инструменты для уборки, а ведро поставила на пол. Намочив в воде тряпку, она быстро вытерла полы. Вампирша услышала, что Августина уже открыла входную дверь. Девочка выглянула в коридор и тут же спряталась, ее лицо стало мертвенно-бледным.

— Что там?

— Маму ударили в лицо за нерасторопность. Там восемь солдат. Они точно угонят нас в Германию. — проговорила девочка, оглядываясь назад.

— Не угонят, поверь мне на слово. — заверила ребенка Эверилд.

Агнешка всхлипнула, когда раздался зычный голос, немец говорил на ломаном английском.

— Неси свинину, пиво и курицу. Короче все, что есть мясное, да поживее. — сказал офицер женщине, а затем обратился к своим солдатам. — Обыщите дом на наличие евреев.

Мужчина протопал в главный зал, оставляя после себя грязные следы.

— В доме кроме нас никого нет. — сказала Августина, войдя следом, держа у носа платок.

Эверилд обожгло горло, запах крови вызвал у нее головокружение и острое желание немедленно полакомиться.

— Я сказал, неси еду! — грохнул он басом.

— Все мясо сырое. — растерянно сказала женщина.

— Значит, приготовь! А пока ты будешь занята, она нас всех обслужит. — он грязным пальцем указал на неживую и не мертвую Агнешку.

Эверилд стояла у шкафа и ни во что не вмешивалась. Августина упала на колени, и посмотрела с мольбой на офицера.

— Пощадите, ей даже восемнадцати нет.

— Готовь еду! — оборвал жестким и властным голосом женщину лейтенант.

Он поднялся с дивана и пнул распростертую мать сапогом. Мужчина переступил через несчастную полячку, приближаясь к мертвой от страха девочке. Та попятилась назад, а немец противно усмехнулся, расстегнул ремень, и приспустил штаны. Агнешка схватила с тумбочки тяжёлую вазу и замахнулась, чтобы ее запустить во врага страны. Лейтенант широко улыбнулся, расстегнул кобуру, достал пистолет Люгера и наставил дуло на мать девочки. Немец смотрел в глаза Агнешки своими рыбьими глазами.

— Не убивайте ее! Я сделаю, что захотите! — сказала она.

Агнешка поставила вазу на пол, затем подошла к завоевателю и спросила дрожащим голосом:

— Что я должна делать?

Немец схватил ее за волосы, намотал их на кулак, заставляя сгибаться пополам. В этот момент вошел солдат.

— На втором этаже все чисто.

Офицер кивнул.

— Проходи, сейчас развлечемся.

Эверилд больше не могла смотреть на этот произвол, вспомнив, что ей тоже было семнадцать лет, когда мужик изнасиловал ее с дружками. Вампирша вышла из укрытия и стальным голосом сказала:

— По-моему, Адольф Гитлер запретил насиловать женщин, или я чего-то не так помню?

Лейтенант вздрогнул и с пистолетом в руках обернулся, встретившись с холодным и твердым взглядом офицера.

— Товарищ майор! — хором сказали солдат и лейтенант.

— Наденьте штаны, товарищ лейтенант, я уже насмотрелась на ваши причиндалы. — велела она все тем же тоном.

Немец опустил пистолет, убрал его в кобуру, и надел штаны. Агнешка смотрела на Эверилд со смесью неверия, ужаса и благодарности.

— Августина, можете встать, вашу дочь больше не тронут! — продолжила распоряжаться вампирша.

Эверилд услышала шаги и посмотрела на двери, в зал вошли еще два солдата.

— Ванная знаете где. Бегом марш всем мыться. Пока не помоетесь, еды не получите. — приказала она уже более мягким тоном.

— Вас в роте похоронили! — сказал солдат с глазами сатаны.

— Уже воскресили! Марш мыться. А вы, дорогая Агнешка, несите из кладовой мясо, будем кормить залетных гостей. И да, товарищ лейтенант, отзовите остальных солдат, в этом доме нет евреев.