Эверилд почувствовала в воздухе запах крови, страха и надежды. Она дождалась распределения, и затем подошла к группе смертников. Те посмотрели на нее жалобными глазами, словно надеялись на какое-то чудо.

— Следуйте за мной! — приказала вампирша и для особо непонятливых, еще раз показала жестами, что они должны следовать за ней.

Эверилд завела их в здание, и сразу же вывела на другую сторону, во двор, где уже стояли немцы с автоматами и овчарками.

— Кто из вас говорит на немецком языке? — потребовала ответа Эверилд.

Польская еврейка с исхудавшим лицом и орлиным носом бросилась вампирше в ноги.

— Умоляю, пощадите моего ребенка! — взмолилась она на ломаном немецком языке.

У женщины была прелестная девочка с красивыми синими глазами, но, к сожалению, это не могло спасти ей жизнь.

— Вставай! — в голосе вампирши не было ни капли тепла.

— Вы спасете ее? — вновь спросила еврейка.

— Вернись обратно в строй! — приказала Эверилд холодным тоном и ударила несчастную женщину плетью по спине. — Если ты сейчас же не пройдешь со своим ребенком к стене, я на твоих же глазах забью ее этой самой плетью! — беспощадно произнесла надзирательница.

Женщина поднялась на ноги, взяла девочку за маленькую хрупкую ручку и, рассказывая какую-то сказку, повела к стене.

Несколько евреек с детьми попытались бежать, и на них спустили собак, а солдаты улюлюкали и смеялись, стреляя по ногам убегающих. Люди спотыкались, падали и здесь их настигали псы, начиная рвать человеческую плоть на части. От воплей умирающих беглецов, у людей стыла кровь в жилах.

Запах сладкой теплой крови густо повис в воздухе, сводя вампиршу с ума. Эверилд держалась из последних сил и от напряжения готова была рычать, как собака.

Данной демонстрации хватило, чтобы остальные еврейки послушно встали у стены. Слезы по лицам приговоренных к смерти людей лились градом, а дети намертво вцепились в руки матерей.

Раздался очередной крик, который был уже детским. Эверилд посмотрела в сторону источника шума и увидела, как две немецкие овчарки рвут десятилетнего ребенка. Мать бросилась к нему с отчаянными криками, не в состоянии выносить муки своего ребенка. Псы вырывали куски мяса, и ребенок захлебнулся собственной кровью. Мать подбежала к уже мертвому ребенку, и тоже стала жертвой собак.

«Лекс, ты здесь?» — Эверилд мысленно обратилась к своему напарнику.

«Да» — ответил тот.

«Видишь вон ту еврейку с платиновыми волосами? Она еще несет на руках трехлетнюю девочку».

«Да» — подтвердил вампир.

«Я отвела от женщины взгляды окружающих. Отбери у нее ребенка и скройся с ним в роще» — приказала Эверилд, наблюдая за обстановкой вокруг.

«А что делать с матерью?» — уточнил Лекс.

«Убей ее» — уверенным тоном ответила королева вампиров.

Эверилд увидела, как внезапно, из тени возник вампир, вырвал из рук матери ребенка, перерезал когтями горло женщине, и так же незаметно скрылся в тенях, вместе с добычей. От данного зрелища, Эверилд стало любопытно, сколько же вампиру лет, ведь если она все верно помнит, то талант хождения в тени появляется только спустя десять тысяч лет.

Вампирша сразу же отправила к убитой матери пару псов, чтобы скрыть слезы преступления, а информацию о ребенке, Эверилд просто стерла из памяти людей. Ведь она знает эсэсовцев, те не успокоятся, пока его не найдут. Через десять секунд подбежали две голодные немецкие овчарки, и стали жадно рвать человеческую плоть, а когда собаки закончили кровавый пир, немцы приступили к расстрелу пленных.

Спустя пять минут, у расстрельной стены лежали одни трупы. Довольные немцы покинули место расправы, пригнав сюда военнопленных мужчин, чтобы те раскопали могилу и сбросили в нее трупы. Эверилд осталась контролировать процесс, и подгоняла людей, взмахивая безжалостной плетью. С ней в паре стоял симпатичный немецкий солдат, и еще несколько надзирателей. Когда тела убитых евреев были брошены в яму, уже настал глубокий вечер, и рабочий день закончился.

— Позволь, я провожу тебя до дома? — предложил молодой солдат.

— Нет, спасибо, я сама, как-нибудь, доберусь. — отказалась Эверилд.

Вампирша прошла через здание и, покинув строящийся концлагерь, окольными путями добралась до особняка. Убив по пути еще нескольких поляков, отправившихся на вылазку, она довольная и сытая, вошла в дом. Дети уже спали в своих кроватках, а Лекс качал на руках трехлетнюю малышку.

«Как она?» — мысленно спросила Эверилд, приближаясь к вампиру.

«Спит. Мне пришлось стереть из ее памяти информацию о родителях» — с сожалением ответила Лекс, ведь малышка, почему-то, грела ему сердце.

Эверилд присела на стул рядом с Лексом. Женщины не слышали их мысленного диалога, спокойно пили чай, делились рецептами, а кто-то вязал носочки.

«Нам нужно сюда заманить еще вампиров, чтобы они охраняли этот приют. Я не могу постоянно находиться здесь» — задумчиво сказала девушка.

«Я помню, что у тебя клятва Гитлеру» — ответил Лекс, и Эверилд усмехнулась краем губ. — «А еще, если здесь появятся другие вампиры, то мы не сможем с тобой крутить роман. И не делай вид, что ты об этом не думала».