Эверилд села на камень, попросила у мужика рядом самокрутку и огня. Он без возражений поделился. Вампирша закурила, наслаждаясь дымом, когда чуткий слух бессмертной уловил приглушенный писк. Эверилд вслушивалась в звуки, постаралась ментально нащупать котенка, и пошла на звук. Пройдя двадцать шагов, опустилась на колени, и стала руками отбрасывать валуны. Наконец она наткнулась на перепуганного зверька. Котенок имел черный окрас, он пищал и звал маму. Пушистый комочек дрожал. Эверилд осторожно его ощупала, благо все кости были целы. Она увидела лапу большой кошки и, убрав еще несколько камней, обнаружила труп кошки и еще двух детенышей. Вампирша бережно убрала котенка за пазуху, тот жалобно мяукал, а Эверилд мягко проникла в его головку.

— Теперь мы вместе, я тебя согрею, накормлю молоком, и все будет хорошо. — уговаривала она напуганного котенка, и он когтями вцепился в свою спасительницу.

Эверилд дошла до дома, прошла через калитку, двор, поднялась на крыльцо, открыла двери и вошла. Агнешка мыла полы в прихожей.

— Молоко есть и пипетка?

— Спроси у Лайлы. — ответила она.

Вампирша обогнула подростка, вошла на кухню, открыла холодильник, достала молоко, налила в свободную кастрюлю, и включила ее.

— Лайла, есть пипетка?

— Возьми в верхнем ящике. — отозвалась еврейка.

Вампирша положила котенка на стул, и накрыла кухонным полотенцем, чтобы быстрее согрелся. Подошла к шкафу и, перебрав все лекарства, нашла старую пипетку. Она выключила молоко и, набрав его в пипетку, подсела к котенку и попыталась его покормить. Малыш ел неохотно, видимо еще не отошел от ужаса. Она завернула его в полотенце и понесла в главный зал. Камин горел, но дров катастрофически осталась мало. Она положила пушистое чудо поближе к огню, и накормленный детеныш, быстро согрелся и уснул. У него были глаза небесного цвета, очень необычный цвет для черного кота.

— Как тебя же назвать? Найденыш? Нет, тебе что-то смелое надо. — но в голову не шло ни одного путевого имени и она решила назвать его найденышем.

Когда малыш выспался и начал бегать, мяукать и висеть на шторах, Эверилд решила, что он отошел от стресса и теперь его можно искупать. Она сняла котенка с бархатной шторки, взяв хулигана под живот, и отправилась с ним в ванную. В комнате для купания, она включила воду, а котенок замяукал, начал шипеть и царапаться.

— Я всего лишь тебя помою. — ласково проворковала вампирша.

Найденыш мыться совсем не хотел и когтями вцепился в одежду Эверилд. Она бережно его сняла, стараясь не раздавить. Она сунула его тельце под струю воды из крана, следя, чтобы в ушки ничего не попало, потом взяла мыло и стала мылить шерсть звереныша. Котенок орал дурным голосом и пытался сбежать. Когти проткнули кожу на руке, и вампирша с удивлением ощутила боль, увидев свою голубую кровь. Мыло жгло ей руку, а поцарапанный участок кожи нагревался, словно желая, что-то извергнуть из себя. Наблюдая за этим, в голове вампирши все больше закрадывалась уверенность, что артефакт перехода находится где-то в этой ванной.

Когда она отмыла Найденыша, то сильно удивилась, ведь он был белого цвета с рыжеватыми ушками и хвостом. Вампирша озадаченно почесала за ушком у котенка, но дикий зверь не остался в долгу и укусил Эверилд за лицо, попытавшись сбежать. Она удержала его одними пальцами, покинула ванную и направилась в главный зал, где около огня уже собралась детвора. Эверилд улыбнулась им, присела в кресло, и положила пушистую гадость на колени. Дети потянулись его тискать и гладить, котенок мурчал, а ребята радовались. Затем малыш спрыгнул с коленей и сбежал от чересчур активных людишек.

— А давайте играть в прятки? — подала голос главная заводила Ахуна.

Все поддержали идею и Данна начала водить. Эверилд посмотрела на часы, и немного помедлив, вышла из дома. Она направилась в сторону разрушенных взрывом домов. Где-то далеко стрекотали автоматы, раздавались взрывы, а в приграничье Варшавы, люди продолжали разбирать завалы. Среди разрушенного дома бродила женщина с безумным взглядом, и бледными губами.

— Он жив, а это кто-то другой. Бог не мог у меня отнять единственное дитя. — говорила женщина.

Она ходила среди развалин, кричала и плакала. Потом упала на колени и горько разрыдалась. Эверилд стало ее жаль, она подсела рядом, и погладила женщину по волосам. А мать, убитая горем, ничего не замечала, продолжая бормотать:

— Если он мертв, то и у меня нет смысла жить дальше! Он был единственной моей радостью в жизни.

— Я могу вам вернуть смысл жизни. — подала голос вампирша.

Женщина подняла глаза полные надежды.

— Он жив? Мой мальчик жив? — она вцепилась в вампиршу.