Дарина поглаживала руку Марата, расслабляя напряженные нервы. Она пыталась, будто бы смягчить эмоциональное напряжение так же, как спортсмен стремится успокоить себя самого перед стартом.

– Ты справишься. Я с тобой.

Парень еще раз посмотрел на свой дом, в котором он прожил почти всю свою жизнь. Мысленно попрощался с бабушкой, мысленно попрощался с друзьями и вдруг резко ухватился за ветку ивы и дернул, обломив её, а потом оторвал маленький кусочек и положил в карман. Это было своего рода прощание с любимым местом, прощание с прошлым, и, уходя, нужно было забрать частичку прошлого с собой.

Он вышел на дорогу и двинулся в сторону городка. До райцентра было 19 километров, но Марат надеялся на удачу, что, быть может, ему удастся поймать ночную попутку. Хотя обычно по ночам машин было немного, а точнее, практически совсем не было. Но ведь дело близилось уже к раннему утру… А удача имеет свойство сопутствовать тому, кто на неё надеется и берёт жизнь в свои мягкие руки, которые в дальнейшем отвердеют и покроются коркой уверенности.

– Ты слышишь, как колотится сердце, Даринка?

– Это от страха неизвестности. Беспокойство будет сопровождать тебя весь твой путь. Ведь ты не знаешь, что тебя там ждёт. Главное, не конфликтуй ни с кем, будь покладистым и добрым, но, в то же время, никому не доверяй. Помни – какой бы человек ни был приветливый и дружелюбный, в конце концов, он тебя обманет в угоду себе.

Марат с силой пнул камешек, попавшийся ему на пути. Вышло так, что тот точно попал в деревянный столб старого шлагбаума.

– Страшно резко что-то менять, – сказал он.

– Оно и будет страшно. Но пусть этот страх не будет тебе препятствием, а будет лишь призывом к действию. Страх – это не что иное, как нежелание разума реализовывать непривычную для него среду и опасный способ уговорить себя оставить все, как есть.

– Ты говоришь очень правильные вещи! В очередной раз говорю тебе – спасибо, что ты есть!

– Или что меня нет…

– Если я хочу, чтобы ты для меня существовала и была рядом, то ведь так и будет. Представлять то, как ты красиво улыбаешься – это самое ценное!

И он это сделал. Представил её смущенную улыбку. От этого нерв Марата приходил в норму и возбуждение утихало. Вдруг послышался скромный шорох шин, и этот одинокий путник почувствовал свет фар автомобиля где-то позади. Он обернулся и увидел, что к нему приближается старая иномарка с огромной трещиной на лобовом стекле. Марат знал эту машину и был знаком с её хозяином. Александр Григорьевич Шилин – старожил из его деревни, который много лет зарабатывал тем, что торговал зеленью на рынке. Вот и теперь, видимо, он двигался в сторону райцентра, чтобы одним из первых начать торговлю на арендованном месте.

Дарина, чуть торопясь, проговорила:

– Марик, следуй своей мечте! Помни: на пути к ней тебя все будут отговаривать! Не слушай никого! Если ты что-то решил, то позволь себе потворствовать именно своему решению, а не внимать каждому встречному «умнику».

Машина остановилась рядом с идущим. Пассажирское стекло опустилось, и из салона послышался чуть хрипловатый голос:

– Здорово, Маратик! Как жизнь молодая? Куда это ты бредёшь среди ночи?

– Здрасте! В городок наш, в райцентр. Ну, а вообще, мне на вокзал надо.

– Ну, садись, подвезу, что ли!

Марат уселся на пассажирское сидение, бросил сумку назад и пожал руку Григоричу.

– А за каким тебе на вокзал, если не секрет? – спросил Шилин, когда они, тронувшись, разогнались до приличной скорости. Старый забугорный драндулет ещё был живчик.

– Да вроде не секрет…– ответил парень и, чуть подумав, продолжил. – Уезжаю я, Ксан Григорич. Нет мне здесь места… Хочу жить в большом городе.

– Ооо, боец! Да ты никак прописку сменить решил? Что, надоело в деревне?

Молчание.

– Не, ну ладно! Дело-то твоё, я ж не наседаю… А есть где жить-то? Где работать?

Ты ж в Майский едешь, поди? Там-то не просто сейчас!

Марат призадумался: доверить ли этому знакомому свои планы? Открывать ли ему все карты? Ведь если Марата будут искать, то Григорич может проболтаться, а вся идея заключалась в том, чтобы никто не знал, куда делся парень (даже бабка, которая, кстати, была неродная). С другой стороны, может, никому и в голову не придёт спрашивать местного торгаша, что живет на краю деревни. Тем более дружбы как таковой за Маратом и Александром Григорьевичем никогда не водилось. Просто они знали друг друга и приветливо улыбались, здороваясь при встрече. Но парню нужно было выговориться сейчас – освободить накопленные переживания, облегчить сердце, утешить душу перед живым человеком, а не перед призрачной мечтой, Дариной.