– Отец не принимает на работу.

– Да брось, – рассмеялся Вик. – А то я не знаю, как всякие сыночки капитанские устраиваются! На моем курсе таких сотни было, и все при деле, летают себе, и неважно, насколько они тупы! Да ладно, Исаев, чего тебе стоит? В долгу не останусь – отлетаешь курс первым и домой свалишь. Не придется торчать тут до августа и ждать своей очереди.

– Я подумаю, – ответил Эдик.

После посадки он поспешил уйти к остальным, чтобы Вик не пристал еще с какой просьбой. Люди вроде него бывают крайне навязчивы – уж Эдик знал это не понаслышке. Он же, блин, Исаев! К нему с первого курса набивались в друзья только из-за фамилии, с ним хотели встречаться из-за фамилии, в этом плане ничего нового, и это обращение инструктора не удивило.

Роптать по поводу принадлежности к авиационной династии Эдик не собирался, потому что это глупость. Ему и правда по жизни повезло, как повезло и в том, что он сам решил пойти по стопам отца и деда, никто его на этот путь не толкал, а даже наоборот. Но так сложилось, он заболел небом. Конечно, его фамилия означает будущую поддержку родственников, как иначе. Но Эд и сам не тупой, учился, поступал и в этом плане от других ничем не отличается. И об английском он думает уже сейчас, а не как долбанный Вик Лаптев – после выпуска. Он и на работу устроится сам, в этом сомнений не было. Пилоты всегда нужны и важны.

Эдик привык к обращениям подобного толка, это правда.

Но конкретно Вик Лаптев разозлил его не на шутку, должно быть, всему виной недосып. Вспомнив лекции по психологии авиакатастроф, в которых говорилось, что нельзя летать в токсичной обстановке, а она непременно возникнет, когда в следующий раз Вик будет послан подальше со своими просьбами, Эдик позвонил начальнику курса Георгию Вахтанговичу и сообщил, что хочет сменить инструктора – с этим не сработался, мол. Начкурса поорал немного, обозвал его избалованным мажором и нецензурно сообщил, что разгребать его дерьмо не нанимался, но после его пыл угас и он пообещал все сделать. Тоже обычная ситуация – Вахтангович ничего не делал без сумасшедшего ора и оскорблений. Но, в отличие от других, ни разу воспользоваться подопечными-мажорами не пытался, не выпрашивал подачек подороже, за что и был уважаем.

В выходные Юлька затащила подруг на пляж, хотя Тома с Мариной отчаянно сопротивлялись. Марина была слишком белокожей и солнце не жаловала, а Тома, хоть и загорала дочерна первее всех, тоже предпочитала в жаркую погоду сидеть дома. Но Юлька выкрутилась и тут, предложив встретиться во второй половине дня.

Им повезло – впервые за долгое время день выдался облачным, пусть по-прежнему жарким и влажным. Они познакомились с ребятами из политеха, сыграли с ними в волейбол, благо на многокилометровой набережной было немало специальных зон. Они много купались. Тома проплыла не один километр – плавать она всегда любила.

Конец ознакомительного фрагмента.