Но только не стоя рядом с дурацким Эдиком.

Стоило забыть, какой он, так он тут же напомнил! И пусть Томе параллельно на всяких там мажоров и ходоков, но уж очень не хотелось, чтобы подруга потом плакала и расстраивалась. Все же Марина переживала неудачи совсем не как развеселая Юлька, привычная все обращать в шутку, и не как сама Тома, склонная к анализу и выводам. Нет, для Марины многие удары судьбы приравнивались к атомным взрывам, даже мелочи она проживала тяжело. А кто пожелает близким друзьям страданий?

Эдик, должно быть, очень переживая, что обед придется потратить на каких-то там малоинтересных первокурсниц, стоял рядом и смотрел то в небо, то в сторону беседки, в которой собрались пилоты его курса. В любой другой момент Тома бы обязательно поспрашивала про их практику, интересно же, но сейчас решила не налегать – а ну как откажется с ними обедать! И не исполнится Маринина мечта.

Поэтому лучше молчать и не сбивать его настрой.

Но Тома все же украдкой разглядывала парня.

Так-то он и правда был симпатичным: достаточно высоким, но не слишком (всех пилотов выше метра восьмидесяти семи отсеивали на этапе медкомиссии), худым и крепким. На его щеках красовались детские ямочки, губы были пухлыми, а брови неожиданно густыми и темными, хотя волосы у Эдика намного светлее, ближе к русому оттенку. Сейчас они сильно отросли и растрепались, что придавало ему неряшливости, но не отталкивающей, а какой-то расслабленной. К лету все парни обросли, в учебное же время в их университете следят даже за стрижками. Все должно быть по уставу, не только форма.

Эдик, похоже, почувствовал ее взгляд и нахмурился.

Тома поспешила сделать вид, что заинтересована ребятами в беседке.

– Ты тоже играешь в волейбол? – вдруг спросил Эдик. – С подружкой, Серегой и остальными?

– Очень редко, не люблю волейбол. Да и весной они играли, когда у меня были тренировки, думаю, и сейчас будут играть в то же время. Но моя подруга Марина очень любит волейбол. Она скоро подойдет.

– Что за тренировки?

– По легкой атлетике.

– И что, прям серьезно занимаешься?

– Не так, чтобы очень… в школе бегала немного, потом на отборе в сентябре попала в университетскую команду, начала ходить на тренировки, втянулась… в мае выполнила второй взрослый разряд. Случайно вышло, но Тимур Рустамович верит, что это не предел.

– Даже так? – похоже, услышанное Эдика удивило, его взгляд упал на ноги Томы, и он сказал: – Ну да, все логично. С такими-то ногами.

Прозвучало странно, а еще этот неоднозначный взгляд… Исаев намекает, что ее ноги как у беговой кобылы, или как? Впрочем, пусть себе намекает. Ну да, Тома много бегала, еще в школе начала, поэтому ноги у нее спортивные и с мышцами. В нынешнее время это уж точно не зазорно, так что пусть катится к черту со своими толстыми намеками. И зря Тома разговорилась, она всего-то надеялась заполнить неловкость между ними, она чувствовалась и мешала. И обычно парни разговоры о спорте подхватывали с удовольствием, и беседа неслась вперед галопом, а не вот это вот все.

Молчание затягивалось.

Видимо, поэтому Эдик задал еще вопрос, очень странный и внезапный, пусть и про спорт:

– А футбол любишь?

– Футбол? Люблю, – честно ответила Тома. – Меня даже звали в женскую сборную, потом в смешанную, но не срослось. Пришлось выбирать, я выбрала бег. А футбол так, смотрю иногда.

– Еще бы! – сказав это, Эдик странно вздохнул, уставился в небо и продолжил мысль: – И наверняка ты ненавидишь всякие романтические комедии, зато обожаешь боевики.

В этот момент Тома нахмурилась и оборонительно сложила руки на груди, поняв наконец, к чему ведут его вопросы: он считает ее мужичкой с ногами, как у коня, и разве что не открыто над этим потешается. Знает она такое, уже не раз проходила! Следующим вопросом будет, любит ли она глотнуть пивка за просмотром футбольного матча? Похоже на то! Потому что эдиково: «Еще бы!» прозвучало совсем не как в обычном вежливом разговоре, а с этакой подковыркой, с двойным дном, если угодно. Еще и глаза к небу закатил, чтоб до Томы точно дошли все его хамские намеки.

Устав от этого разговора, Тома спросила:

– Ты хочешь мне что-то сказать? Тогда говори прямо.

– Я тоже люблю футбол, – ответил он.

– И тебе это положено, ведь ты парень. А я нет! Ха-ха, я поняла.

– А?!

Тома заметила одинокую фигуру вдалеке и не смогла сдержать облегченного выдоха:

– А вон и Марина идет! Наконец-то…

В отличие от университетской, столовая на аэродроме была платной, что вызвало конфуз: парни порывались заплатить за девчонок, девчонки отказывались, упитанная повариха на раздаче на всех злилась, стоящие в очереди сотрудники авиационной безопасности требовали разобраться побыстрее, ведь их обеденный час не резиновый… в итоге ситуацию разрешила Юлька, оттащив Тому и Маринку в сторону столиков и сказав, что они не в мишленовском ресторане находятся, пусть парни заплатят эти сто рублей, раз им так хочется.

– Дело вовсе не в сумме, а в том, что этот случай может быть воспринят неверно, – сказала Марина, привычным жестом разглаживая складки на платье. – Я собираюсь Эдуарду понравиться, а не стать его содержанкой.

– Не начинай занудствовать, – оборвала ее Юлька.

– А ты не указывай мне, что делать! У меня есть своя голова на плечах.

Но Юлька на такое ничуть не обиделась:

– Ох, дуреха, я ж тут ради тебя! Эдик уже на подходе, и вот тебе первый совет: забудь, что должна ему рубли и не думай их всучить ему в руки. Считай, что инцидент исчерпан, мусолить его дальше не надо. Они сейчас сядут и будут трепаться о полетах без умолку, делай вид, что тебе интересно и улыбайся, вот и весь секрет соблазнения любого парня, работает безотказно. Иногда задавай наводящие вопросы, но не какие-то совсем тупые, в общем, интерес проявляй. Если шутят, тоже смейся, но не переигрывай, все должно быть деликатно. Запомнила? Теперь вперёд!