— Горло пересохло, — сказал Фрэнк, ненавидя этот момент.

Он терпеть не мог просить кого-то о помощи.

Холли не стал выкаблучиваться, а просто сполз с кровати и отправился вниз за водой.

Он как раз наливал ее в стакан, когда хлопнула входная дверь. Выскочив в гостиную, Холли только охнул. Совершенно мокрая, в огромном брезентовом дождевике, который пигалице Тэссе был вроде палатки, она выглядела так, как будто по ней грузовик проехал.

— Горячую ванну, — хрипло велела она и рухнула на диван.

Холли заметался: что нужно делать в первую очередь? Стянуть с нее мокрую одежду или набрать воды?

С топотом пронесся наверх, ножом, специально оставленным для этого случая на тумбочке, полоснул веревку Фрэнка.

— Тэсса внизу, — сказал быстро, — выглядит так себе.

После чего помчался в ванную.

Фрэнк не помнил, чтобы когда-нибудь видел Тэссу в таком истерзанном виде. Аккуратно сняв с нее плащ, он увидел, что ее руки все оцарапаны, на левом запястье сильный порез, на шее синяя полоса от удавки, а под глазом фингал.

Кроме того, она ужасно замерзла и казалась обессиленной.

— Давай сначала обработаем царапины, а потом в ванную? — спросил он, осторожно заворачивая ее в плед.

— Нет. Я умру, если не окажусь в горячей воде прямо сейчас.

Холли пролетел мимо на кухню. Зашумел чайник.

Фрэнк поднял Тэссу на руки и понес наверх. Воды успело набраться не очень много, но Тэсса смотрела на нее с таким вожделением, что стало понятно: ждать она не будет.

Фрэнк помог ей снять футболку и джинсы, нижнее белье. На теле тоже были синяки, но вроде как не страшно. По крайней мере, без переломов.

Раньше Фрэнка часто били, и он понимал в этом толк.

Он помог Тэссе забраться в ванну, выкрутил кран с горячей водой на максимум, сходил за аптечкой и вернулся, сел на бортик.

— Давай сюда руки, — сказал спокойно.

Она протянула ему левую, не открывая глаз. Пришел Холли.

— Горячий чай и сэндвич, — сообщил он.

— Сэндвич! — она так обрадовалась, как будто он притащил ей все сокровища мира.

Холли сел на бортик по другую сторону, принялся кормить и поить Тэссу. Она не двигалась, только жевала и глотала. Позволяла им хлопотать вокруг нее.

Фрэнк молчал, не в силах побороть стыд. Заливал антисептиком царапины и порез.

Чтобы там ни случилось, но они, двое мужчин, оставались в безопасности, пока она решала их проблемы.

Инквизиторство больше не было для Тэссы оружием и защитой, и расклад сил постепенно менялся. А они даже не подумали, что все может оказаться таким устрашающим.

— Другую руку, — сказал Фрэнк, и они с Холли поменялись бортиками.

— Кладбище смыло в море, если вам интересно. Море смыло в море. Хм, — наконец сказала Тэсса, прикончив сэндвич и допив чай. — Вместе со всеми могилами, покойниками и деревьями. Прости, Фрэнк, Алан теперь тоже на дне.

— А душил тебя кто? — спросил он мрачно.

— Шарф, — Тэсса отрывисто, надсадно рассмеялась, — это долгая история. Скажем так, теперь нам нужно по утрам на одно блюдечко молока меньше. А на чердаке можно устроить… не знаю, что-нибудь. Библиотеку для Фрэнка, раз уж он у нас такой грамотей.

— Я читал книги только в тюрьме, — он поежился. — Зачем мне заниматься такой ерундой на свободе?

— Ты замочила призрака? — у Холли был неественно высокий, тонкий голос. — Правильно, так молока на всех не напасешься. А на месте кладбища мы разобьем парк. И поставим десять статуй, изображающих меня. Знаете, в античном стиле. Белый мрамор, идеальные черты лица, потрясающее тело. И повсюду белые гортензии и чайные розы. Ах, это будет божественно.

— Угадайте, кто вытащил меня из воды, — Тэсса улыбнулась. Она постепенно расслаблялась, согревалась. — Злая близняшка Мэлоди. Ей нравятся альпаки и твой пони, Холли. И сегодня она спасла человека, которого не выносит. Это может поменять характер, знаете ли. И я хочу еще чашку чая и шоколадку.

Холли сорвался с места. Фрэнк убрал аптечку:

— Кажется, других серьезных ранений нет.

— Рассказать тебе еще кое-что? Дерево любви оказалось бойцовым. Его, кстати, тоже смыло. Так что Фанни с Кевином придется теперь развлекаться как-то иначе.

— Короче, ты разнесла половину Нью-Ньюлина.

— Оно само получилось. Зато теперь есть где поставить голого Холли из белого мрамора. В античном стиле.

— Прости, — сказал Фрэнк и поцеловал ее в торчащую из воды мокрую коленку.

Она фыркнула и двинула его коленом по лбу.

— Тогда уж и ты меня.

— За что? — опешил он.

— За то, что тебе приходится самому строгать все эти деревяшки и заколачивать гвозди.

— Что?

— У каждого тут своя работа. Ты столяр, сантехник и иногда электрик, а я мэр и шериф. И еще недавно была смотрителем кладбища. Это не вопрос хрупких девочек и сильных мальчиков, это вопрос профессиональных компетенций.