– Нет, спасибо.

– Серьезно?

Я глянула в его сторону, увидев неподдельный шок на лице Энсона. Мне пришлось прикусить губу, чтобы удержаться от смеха.

– Неужели девушка никогда раньше не говорила тебе «нет»?

– В четвертом классе Лили Килпатрик разбила мне сердце. Бросила меня ради Криса Абрамса.

Я покачала головой и сменила зеленую пастель на коричневую. Я начала формировать лес на противоположной стороне ручья.

– Ты когда-нибудь отвоевывал ее обратно?

– Нет, думаю, она переехала в Чикаго.

Я помычала, когда заполняла стволы деревьев.

– Ты действительно хорошо рисуешь.

– Мне это нравится.
– Рисование было одним из немногих способов отвлечься, оставшихся после несчастного случая. Я могла ненадолго затеряться в другом мире. Все, что существовало бы, - это я, бумага и вселенная, которую я создавала.

– Заметно.

В тоне Энсона было что-то такое, почти страстное, что заставило меня поднять глаза.

– А как насчет тебя? Что ты любишь?

Задумчивость исчезла с его лица.

– Лакросс, полагаю.

– Капитан команды?

Он одарил меня самодовольной ухмылкой.

– Со второго курса.

Я выпрямилась на стуле, изучая его лицо.

– Тебе это нравится, или у тебя просто хорошо получается?

Ухмылка сползла с его губ.

– А в чем разница?

– Во всем.

Я не была первоклассным художником. Скорее всего, меня никогда не приняли бы в престижную художественную программу, и мои рисунки не выставлялись бы в галереях, но мне это нравилось. Что-то в нанесении пастели на бумагу освобождало мою душу. Я и представить себе не могла, что у меня не будет такой отдушины.

Энсон пожал плечами.

– Для меня этого достаточно.

– Хорошо.
– Я вернулась к рисунку.

– Итак, если ты не хочешь заниматься со мной репетиторством, как насчет того, чтобы я сводил тебя после школы съесть бургер?

– Не уверена, что твоя девушка была бы этому очень рада.

– Девушка?

Я выбрала другой оттенок зеленого и начала с крон сосны.

– Рычащая Сэйди.

Энсон издал сдавленный смешок.

– Сэйди не моя девушка.

– Значит, ты позволяешь любой проходящей мимо девушке сесть к тебе на колени?

– Только хорошеньким.

Я издала рвотный звук.

– Эй, не осуждай меня.

Я посмотрела на Энсона. То неприятное ощущение, которое я испытывала по отношению к нему, усилилось. Закрадывалось подозрение, что в нем было нечто большее, чем он показывал, то, что он скрывал под тщательно отрепетированным фасадом.

– Расскажи мне хоть что-нибудь настоящее о себе, и я как-нибудь съем с тобой бургер.

Глаза Энсона вспыхнули, в них закипал гнев. Это было по-настоящему, первая подлинная вещь, которую он показал мне, даже если это было не по его выбору.

– Три года назад я узнал, что моя мама изменяла моему отцу. Он даже не мой настоящий отец. Парня, который является частью моей ДНК, давно нет в живых. Никто из моих друзей не знает. Это достаточно настоящее для тебя?

Я сглотнула, горло, казалось, сдавило.

– Мне жаль…

– Мне не нужна твоя жалость.

– Это не жалость, а понимание. Я приемный ребенок. Я узнала об этом, только когда мне исполнилось одиннадцать. Это сбило меня с толку. А теперь... – Я замолчала, когда зрение затуманилось, воспоминания о маме прошлой ночью заполнили разум.

– И что теперь?
– тихо спросил Энсон.

– Теперь я почти уверена, что родители жалеют, что забрали меня домой.

– 12-

Дети смеялись и кричали, проходя по коридорам, направляясь к парадным дверям. Я плыла по течению, счастливая быть анонимом среди этого хаоса.

Кто-то толкнул меня в плечо, когда проходил мимо.

– Смотри, куда идешь, новенькая, - прошипела Сэйди.

– Напилась среди бела дня? Похоже, ты единственная, кто не может ходить по прямой.

Она прищурено смотрела на меня.

– Держись подальше от того, что принадлежит мне.

– И от чего именно?
– спросила я скучающим тоном.

– От Энсона.

– Он довольно ясно дал понять, что вы двое не пара.

Загорела кожа лица Сэйди покраснела.

– У нас сложная история.

– Получай от этого удовольствие.
– Сложная история, несомненно, была кодом для того, чтобы желать большего, чем она получала. Мне было почти жаль ее, почти. Это отстойно - хотеть кого-то, кто не хочет, чтобы ты возвращалась, по крайней мере, не так, как тебе нужно. Но это также не давало ей повода быть буйной сукой.