– Конечно, Ро.

Мы с Энсоном поспешили к его внедорожнику и забрались внутрь. Я знала, что мне придется жестоко поплатиться за это перед мамой, но даже зная это, по мне разливалось тепло, которого я не чувствовала с тех пор, как умерла Лейси. Я поняла, что это было ощущение семьи. Я просто надеялась, что это чувство будет сильнее предыдущего.

– 28-

Я откинулась на спинку сиденья, пока Энсон вел «Рейндж Ровер» по горным дорогам.

– Как прошел сегодняшний день?
– Сегодня я не была для него лучшим другом. Слишком сосредоточилась на драме с Жасмин, а потом меня захлестнуло дневное веселье.

Энсон отбивал ритм на руле.

– Знаешь, это потрясло меня до чертиков, но на самом деле мне было весело.

Я подавилась смехом.

– Тебе правда не нравились Холден, Лукас и Кин, не так ли?

Постукивание Энсона замедлилось.

– Это сложно.

Я повернулась на сиденье так, чтобы полностью видеть его.

– Ты можешь сказать мне, почему?

Энсон открыл рот, а затем снова закрыл его.

– Пока не могу.

– Ребята, вы говорите мне, что есть вещи, которые мне нужно знать, но вы пока не можете мне сказать? Это чертовски бесит.

Его глаза чуть расширились.

– Дело не в том, что мы не хотим, но...

– Но что?

– Отец Холдена должен дать добро.

Я застыла.

– Серьезно?

Энсон кивнул.

– Ты многого не знаешь.

– Я в курсе, но ты не являешься частью сообщества Мейсона.

Мускул на его щеке дернулся.

– Моим донором спермы был член сообщества.

– Что?
– Это слово прозвучало приглушенным шепотом.
– Энсон, он был там сегодня?

– Нет, он давно ушел. Но он привязал меня к ним, и это сложно для меня.

Преуменьшение века.

– Они хотят, чтобы ты переехал туда жить или что-то в этом роде?

– Они бы хотели, чтобы я это сделал, но пока они не оказывают на меня слишком большого давления.

Я положила руку на колено Энсона.

– Тебе не обязательно делать то, чего ты не хочешь. Ты ведь знаешь это, верно?

– Это…

– Сложно. Я знаю, но они не имеют права диктовать тебе, как жить.

У Энсона дрогнули губы.

– Ты собираешься разобраться с ними вместо меня?

– Эй, однажды я ходила на занятия по самообороне. Я могу надрать кому-нибудь серьезную задницу, если захочу.

– Я запомню это.

– Хорошо.

Энсон затормозил перед моим домом.

– Ты будешь в порядке сегодня вечером один?

Он протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо.

– Я привык быть одна, Ро.

Я обняла его, зарываясь лицом в его грудь.

– Не хочу, чтобы ты оставался один.

Энсон запутал пальцы в моих волосах.

– Все не так, как было раньше. Я не чувствую себя одиноким. Ты изменила это.

Мое дыхание участилось, когда я отстранилась, наши лица теперь были так близко. Я хотела сократить дистанцию, узнать, каково это - утонуть в этих губах. Над моей входной дверью вспыхнул свет, и я вздрогнула.

– Я лучше пойду.

– Напиши мне позже и дай знать, как все с твоей мамой?

– Конечно.
– Я выбралась из «Ровера» и взбежала по ступенькам крыльца. Я попробовала открыть дверь, но она была не заперта. Когда я вошла внутрь, из кухни донесся чей-то голос.

– А теперь иди сюда, Роуэн.

У меня сжался желудок от жесткого тона мамы, но я заставила себя двигаться в направлении ее голоса.

– Мне действительно жаль, я совершенно потеряла счет времени и…

Я замолчала, когда завернула за угол и увидела лицо матери. Ярость была единственным словом, которым можно было это описать. Горячая ярость полыхала в ее глазах.

– Ты наказана. Школа-дом на один месяц. Решено.

Ее слова звучали немного невнятно, и я посмотрела на высокий стакан с прозрачной жидкостью, стоявший перед ней на кухонном столе.

– Мама…

– Не называй меня так, - прошипела она.
– Я не твоя мать. Я та женщина, которая останется с тобой еще на год.

Я проглотила ожог, вспыхнувший при ее словах.

Она вскочила на ноги, при этом ноги у нее слегка дрожали.

– Ты больше не будешь беспокоить моего мужа, пока он работает. Я вижу, что ты делаешь, пытаешься создать нам проблемы, вбить клин, но это не сработает.