Шрифт:
Шакловитый укрылся в Теремном дворце, в задних хоромах на половине царевны Софьи. Стрельцы это знали и зорко его стерегли день и ночь, так зорко, что его приятели, подьячие Семен Надеин и Аган Петров, не могли провести его через Кремль, хотя у них приготовлены были на дворцовой конюшне оседланные лошади, а под Новодевичьим – коляска.
Среди всех этих смут, тревог и страхов, среди полнейшего безначалия и разлада наступило 6 сентября. С утра уже распространился в Теремном дворце слух о том, что и служилые иноземцы поднялись в ночь со своими полками из Немецкой слободы и, не спросясь у Софьи, направились к Троице. Последние надежды на возможность какого бы то ни было дальнейшего сопротивления Петру падали сами собою…
После вечерен Степан Евдокимов донес государыне, что на Дворцовом дворе и на Ивановской площади что-то много собирается стрельцов из разных полков и отовсюду еще и еще подходят к ним их товарищи и толпы всякого народа.
– Что им нужно? – с притворным равнодушием спросила царевна.
– Да слышно, будто опять за тем же…
– Я сказала им, что не выдам окольничего Шакловитого! Чего же им еще надобно?! – вспылила царевна.
Евдокимов ничего ей не ответил.
В это время царевне Софье доложили, что стрелецкие полковники Сергеев и Спиридонов просят ее выйти на Красное крыльцо для сообщения ей указа государева. Софья, ничего не отвечая, поднялась со своего места, оправила на себе кармазинную телогрею, надвинула на лоб жемчужную повязку с пронизями и вместе с двумя своими боярынями и двумя постельницами направилась через Дворцовые покои к Красному крыльцу. За нею издали последовал и Евдокимов.
Когда царевна вышла на крыльцо, то увидела, что почти половина Дворцового двора запружена толпою стрельцов. За решеткою двора видна была на площади порядочная толпа народа. Стрельцы стояли без шапок; полковники и выбранные от полков поместились у самого крыльца.
Как только Софья сошла на площадку, полковники и выборные поднялись на несколько ступень и низко поклонились царевне.
– Что вам нужно? Зачем пришли? – спросила их царевна строго, почти не отвечая на их поклон.
– Мы пришли сюда по указу великого государя царя Петра Алексеевича требовать выдачи вора и изменника Федьки Шакловитого, – сказал почтительно полковник Сергеев. – Нам ведомо, государыня, что он скрывается у тебя во дворце, в задних хоромах.
– Как смеешь ты ко мне являться с твоим указом? – грозно произнесла царевна, притопнув ногою. – Я сказала уж, что не выдам вам окольничего Шакловитого, пока сама не повидаюсь с братом… Ты это слышал или нет?
– Нет, благоверная государыня, – смело отвечал Сергеев, – я этого от тебя не слышал; ты это изволила говорить полковникам Нечаеву да Спиридонову… А я им в подмогу вчера из Троицкого монастыря с новым указом прислан. Изволь сама взглянуть, государыня.
– Что ты мне суешь свой указ! Разве я не знаю, что эти указы князь Борис пишет… а государь Петр Алексеевич о них и не ведает…
– Не изволь этого говорить, государыня! – резко отвечал Сергеев. – Указ мне вручен самим государем, и он сам сказать мне изволил: «Коли-де ты по сему указу не исполнишь без всякой оплошки, то быть тебе в смертной казни…»
– Нам, государыня, наши головы дороже головы твоего Шакловитого! – заговорили в один голос полковник Спиридонов и стрелецкие выборные. – Прикажи нам его выдать без всякого молчания [16] , а не то…
– А не то – что? Вы тут пришли бунт затевать, крамольники! – закричала Софья, наступая на полковников. – Да ведомо ли вам, что тому положено, кто на государевом дворе шум затевает? А? Ведомо ли?..
16
То есть без всякой проволочки.
– Великая государыня, – вступился Сергеев, – никакого шума и бунта мы не затеваем – бунт затевает тот, кто не дозволяет нам царского указа исполнить.
– Вон отсюда! Вон! – растерянно крикнула Софья.
– Не смеем уйти, государыня! – закричали, в свою очередь, выведенные из терпения полковники. – Прикажи нам выдать Федьку Шакловитого! Не то ударим в набат – и всей Москвой его брать придем!
Услышав громкие речи полковников, толпа стрельцов пододвинулась ближе к крыльцу. Ропот неудовольствия пробежал по передним рядам.
– Чего там ждать! Не отдаст – силой взять надо! – загудело несколько голосов.
Софья хотела еще что-то сказать, но полковники и выборные обступили ее со всех сторон и заговорили все разом:
– Прикажи выдать, государыня, не то сами пойдем и разыщем! Не проливай напрасной крови – не спасешь его!
– Давай сюда вора и изменника Федьку Шакловитого! Давай его сюда! – закричали стрельцы около крыльца, и на крик их толпа народа за воротами вторила ревом: – Давай его, злодея! Давай сюда!..
Софья побледнела как полотно, оперлась рукою на поручень крыльца и знаком подозвала к себе Степана Евдокимова.
– Сведи их к Федору Леонтьевичу! – сказала она, указывая на полковников.
Полковники и выборные двинулись вслед за истопником и скрылись за дверью… Стрельцы смолкли, угрюмо выжидая… Толпа за решеткою Дворцового двора все еще продолжала что-то глухо и бессвязно реветь… Так прошло несколько мгновений…
Но вот дверь на верхней площадке дворца распахнулась настежь и тесною кучей вышли из дверей стрелецкие выборные и полковники, ведя под руки Шакловитого. Лицо его было покрыто смертною бледностью, волосы всклочены, руки крепко прикручены кушаками за спину.