— Ваш младший сын, насколько мне известно, не женат?

Лицо миссис Фейн просияло.

— Нет. Уолтер живет со мной. У него с самого детства довольно слабое здоровье, и я всячески оберегаю его. Вы его скоро увидите. У меня нет слов, чтобы передать вам, до какой степени он внимательный и преданный сын. С ним я чувствую себя самой счастливой матерью на свете.

— Он ни разу не собирался жениться? — спросила мисс Марпл.

— Он всегда говорит, что с современными молодыми женщинами ему скучно. Он не находит их привлекательными. У нас с ним очень много общего. Меня даже начинает беспокоить, что он слишком мало бывает в свете. По вечерам он читает мне Теккерея, а потом мы обычно играем в пикет. Уолтер — настоящий домосед.

— Как это приятно слышать! — откликнулась мисс Марпл. — Он всегда работал в конторе отца? Кто-то говорил мне, что один из ваших сыновей занимался чайной плантацией на Цейлоне. Но видимо, это ошибочные сведения.

Миссис Фейн слегка нахмурилась. Она пододвинула гостье тарелку с ореховым пудингом и объяснила:

— Он тогда был очень молод и поддался свойственному его возрасту побуждению. Молодым людям всегда хочется увидеть мир. Надо признаться, здесь не обошлось без девушки. Вам известно, что некоторые из них способны напрочь выбить человека из колеи.

— Совершенно верно. Помнится, мой собственный племянник…

Миссис Фейн не уделила ни малейшего внимания племяннику мисс Марпл. Тон беседы задавала она, и сейчас ей больше всего хотелось поделиться с симпатичной приятельницей дорогой Дороти своими воспоминаниями.

— Как это часто и случается, девица, о которой идет речь, абсолютно ему не подходила. Я, конечно, не подразумеваю, что она была актрисой или еще кем-то в этом духе. Нет, она сестра здешнего доктора, можно сказать, почти дочь, так как он был намного старше ее. Естественно, бедняга не имел представления о том, как ее следовало воспитывать. Мужчины ведь совершенно беспомощны, не так ли? Она абсолютно отбилась от рук и скомпрометировала себя с простым клерком из конторы моего мужа, недостойным ее мальчишкой. Его пришлось уволить: он сообщал посторонним конфиденциальные юридические сведения. Эта девушка, Хелен Кеннеди, считалась очень красивой, но я этого мнения не разделяла. Я всегда подозревала, что она красит волосы. А Уолтер, бедный мальчик, безумно влюбился в нее. Как я уже говорила, она совершенно не подходила ему: ни денег, ни надежд на наследство, да и вообще не из тех невесток, о которых мечтают. Но разве мать может что-нибудь поделать? Уолтер предложил ей руку, она ему отказала; тогда ему и пришла в голову сумасбродная идея уехать в Индию и стать там плантатором. Мой муж сказал: «Пусть едет», — хотя и его ожиданий Уолтер не оправдал. Он мечтал о том, что сын будет работать у него в фирме, так как Уолтер уже тогда имел диплом юриста. Но дело повернулось иначе. Какая, право, напасть эти молодые женщины!

— О, я знаю! Мой племянник…

Миссис Фейн опять проигнорировала племянника мисс Марпл.

— Так что мой дорогой мальчик отправился, кажется, в Бангалор, я уж теперь и не помню, и я стала переживать о нем еще больше, зная, что местный климат пагубно отразится на его здоровье. Не прошло и года после его отъезда — кстати, дела его в Индии шли прекрасно, впрочем, он вообще все делает прекрасно, — как вдруг — вы не поверите! — эта нахальная девчонка передумывает и пишет ему, что в конечном счете она согласна выйти за него замуж.

— Боже, Боже! — пробормотала мисс Марпл, покачав головой.

— Она покупает себе приданое, берет билет, садится на пароход и… Что, по-вашему, происходит дальше?

— Я и вообразить себе не могу, — ответила мисс Марпл, подаваясь вперед, настолько услышанное заинтересовало ее.

— И заводит интрижку с женатым человеком, вот что! На том самом корабле, на котором плывет в Индию. С женатым мужчиной, у которого, кажется, трое детей. Мой Уолтер, естественно, ждет ее на пристани, и первое, что она ему заявляет, — это то, что она не может выйти за него замуж. Ну не безнравственный ли это поступок?

— Я думаю, такое ее поведение могло заставить вашего сына навсегда разувериться в людях.

— Во всяком случае, он должен был увидеть истинное лицо этой особы. Но такие, как она, всегда выходят сухими из воды.

— Разве он… — мисс Марпл заколебалась, подыскивая нужное слово, — не счел ее поступок оскорбительным? Некоторые на его месте просто вознегодовали бы.

— Уолтер всегда изумительно владел собой. Как бы он ни был огорчен или раздосадован, он никогда не подаст вида.

Старая дама задумчиво посмотрела на миссис Фейн и после легкого колебания решилась.

— Это, должно быть, потому, что он все хранит в себе. У детей бывают удивительные реакции. Одного считают равнодушным, а он вдруг возьмет и неожиданно взорвется; другой, наоборот, очень чувствителен, будет молчать о волнующем его до тех пор, пока его не доведут до крайности.

— Как любопытно, что вы об этом заговорили, мисс Марпл. Вы мне напомнили о моих мальчиках. У Джералда и Роберта был очень живой темперамент, и чуть что — они лезли в драку, что, впрочем, вполне естественно для здоровых натур…

— Безусловно.

— А мой милый Уолтер всегда отличался спокойным и терпеливым характером. Однажды Роберт выхватил у него модель аэроплана, которую Уолтер смастерил — у него были замечательно ловкие руки — после долгих дней усилий, и сломал ее. Мой дорогой неутомимый Роберт бывал порою неуклюж. Ну так вот, когда я вошла к ним в комнату для занятий, я увидела, что Роберт лежит на полу, а Уолтер стоит над ним с кочергой, которой он чуть не убил его! Мне стоило больших усилий оттащить его от брата. Он все время кричал: «Он сделал это нарочно!.. Он сделал это нарочно… Я его убью!» Вам нетрудно вообразить себе, как я перепугалась. Детьми иногда овладевают такие неистовые чувства, не так ли?