– Пришлось в городе задержаться, – я развел руками. – Сам ведь знаешь, как бывает…

– Знаю, – на лицо Сереги набежала тень. Уголки губ опустились, глаза затуманились. Ох, и постарел он за это время. И так-то выглядел не ахти, а сейчас совсем как будто сдал. Седины в бороде больше стало, щеки ввалились.

– Митьку моего убили три дня назад, – бесцветным голосом сказал он. – Сначала думали, что просто задержался, а потом ребята вернулись, рассказали…

«Сын его, – припомнил я. – Молодой совсем парень, с таким чубом торчащим, как будто корова языком лизнула»

– Взрывчатку закладывали, а караульные всполошились, – продолжил Серега после паузы на очередную затяжку. – Он выскочил из укрытия, пальнул по ним, и в лес. Думал успеет, но пуля догнала, подлюка такая.

– Как герой погиб, – проронил я.

– Как герой… – эхом повторил Серега. Резко встряхнулся, смахнул набежавшую слезу кулаком и прищурился. – Так ты к нам теперь, получается? Насовсем?

– Как получится, дядя Сережа, – я пожал плечами. – Буду у вас, пока приказа жду.

– Добро! – улыбнулся. По-доброму так. – Сейчас докурю, и в расположение тебя провожу.

– Глаза-то будешь завязывать или как? – хитро подмигнул я.

– Тьфу на тебя! – засмеялся он.

Пока шли по лесу, Серега рассказывал, какие у них в отряде новости. Про Славку, десятилетнего пацана, который прибился месяц назад, в деревню идти отказался наотрез, фашистов, говорит, буду бить, не прогоните. Про погибших. Про новеньких. Про то, как две свадьбы в отряде сыграли. Про пленного немецкого офицера, которого три дня назад поймали. Про свинью.

– Та самая свинья? – удивился я. – Неужели не съели до сих пор?

– Ты нашу Хаврошу не тронь! – возмутился Серега. – Она наш герой и талисман! Однажды, представляешь! Ночь глухая, тишина, дрыхнут все. А она беспокоится. И хрюкает, понимаешь, так тревожно, будто сказать чего хочет. Я проснулся, Степан проснулся, Семеныч с Кузьмичом… А она, оказывается, нас про шпиков вражеских предупреждала. Они в лагерь пробрались и вынюхивали. И если бы она хрюкать не начала, хрен бы мы их поймали! Вернулись бы фрицы в свое командование и доложили бы. А оно вот как получилось. Так что Хавроша наша – настоящий партизан!

– Чудно, – хмыкнул я. – Гуси, говорят, Рим спасли. А свинья вот – партизанский отряд. Чего только в мире не происходит…

– Все, пришли! – Серега гордо подбоченился, и выставил руку вперед. Гордо так, будто сам весь этот лагерь и построил.

– А неплохо вы тут устроились, – присвистнул я.

Лагерь устроили в низинке, причем подход так ловко замаскирован, что пока носом в брезентовый полог не уткнешься, не заметишь, что тут что-то такое есть.

В центре лагеря было даже что-то похожее на площадь – по периметру три землянки, доска, к которой пришпилена газета «Правда», несколько рукописных объявлений и пара страниц текста, отпечатанного на машинке. Кухонная зона отделена брезентовой ширмой, судя по доносящимся оттуда запахам, готовится завтрак.

И народу в лагере явно с прошлого раза стало больше.

– Федора Ильича только нет сейчас, он еще затемно в Свободное уехал, – сказал Серега. – Наташу с собой забрал.

– Что еще за Свободное? – спросил я, потягивая носом. Кашу готовят. Овсяночку. Судя по запахам, с маслом и молоком. В животе заурчало так, что даже Серега услышал.

– Так ты что, не знаешь? – вытаращился Серега. – Нешто до Пскова эти новости не доходили?

– Ты рассказывай давай! – я толкнул его локтем в бок.

– Калюжное это бывшее, – сказал партизан и снова гордо подбоченился. – Его фрицы захватили еще в самом начале, поставили там какого-то своего управляющего. Скот угнали, народ застращали. Но село-то чуть в стороночке от дорог, там сплошь бирюки да охотники. Ну дак не о том речь! Мы смекнули, что охраны от фрицев там с гулькин хер, нагрянули да и вышибли всех оттуда. И с той поры оно стало Свободное. Следим теперь, они у нас, получается, подшефные. Жизнь там почти прежней стала. Сельсовет снова собирается, партийная ячейка образовалась. Детишки в школу ходят с самого первого сентября.

– И фрицы не пытались обратно село отбить? – я удивленно покачал головой.

– Пытаться-то они пытались, – ехидно ухмыльнулся Серега. – Но мы покамест держим оборону.

Как домой вернулся, ей-богу! Меня заметили старые знакомцы, утащили к костру, сунули в руки миску с кашей. Обступили вокруг. И пока я ел, наперебой рассказывали тем, кто не в курсе, как мы ящики со склада из-под носа у фрицев вытащили. Про гонки на грузовиках по ночному Пскову и устроенный там ночной переполох. Потом одна история потянула за собой другую, кто-то вспомнил анекдот к случаю…