— Я ночь не буду спать и переделаю. И Маро, сняв с меня мерку, ушла.

Ахбакская женщина шьет для дома все. Костюмы у них скроены, так что всегда можно их, если понадобится, переделать — расширить и удлинить.

Армянам, торжества, устраиваемые в дни предстоящих праздников, обходились очень дорого. Паломники отправлялись большими караванами в сто–двести человек, но и при этом условии не избегали опасностей в пути. Они часто нанимали курдов-наездников в качестве охраны, платя им за это деньги. Но нередко товарищи этих же курдов, которые взялись охранять паломников в пути, нападали и грабили караван. Охрана при этом только делала вид, что оказывает разбойникам сопротивление.

В пятницу утром мы выехали без всякой охраны, не смешиваясь с толпой крестьян-паломников. Это было с нашей стороны слишком смело, но мы сочли недостойным поручить себя охранять курдам и понадеялись на то, что имя старого охотника, пользовавшееся большим почетом во всей округе, послужит нам охраной. Курд умеет уважать величие. На вождя он смотрит как на богом поставленного человека. Старый охотник был главой ахбакских армян.

В субботу вечером мы приехали в монастырь.

Моей первой заботой было разбить палатку на удобном месте. Больше всех утомились Маргарит и Хатун. Как только доехали до монастыря, они повалились наземь, как мертвые. Маро гордо скрывала свою усталость, всячески помогала мне и смеялась над Маргарит. Маленькая Салби, как только сошла со своего ослика, побежала в монастырь, говоря:

— Я пойду посмотреть на боголодицу.

Наша палатка, согласно желанию Маро, была разбита в великолепном месте. В четверть часа все было готово.

Монастырь святой богоматери был расположен на берегу Ванского озера, против пустыни Лим, среди Кордухских гор. Каждый монастырь в Армении пользовался славой исцелителя от того или иного определенного недуга. Монастырь богоматери в Кордухских горах пользовался славой чудотворного исцелителя от чесотки, язвы, проказы и различных ран. Но он не только исцелял больных, которые обращались к нему с верой, но также награждал этими недугами тех, кто заслуживал его гнев, кто не подчинялся его братии или не удовлетворял его требованиям. Поэтому в народе такие болезни, как проказа, чесотка, язва на теле назывались «язвами богородицы», т. е. наказанием, которому подвергла грешника богоматерь за его грехи.

Богородица Кордухских гор была мстительна и жестока, она гневалась на людей и от этого страдал даже скот этих людей. Все домашние животные, на которых были пятна другого цвета, чем вся кожа, считались собственностью богоматери. Хозяин не мог пользоваться своей коровой, волом или лошадью, если на них имелся «знак богородицы». Хозяин сам должен был привести свое животное в монастырь или ждать, пока придут монастырские «мугдуси» и уведут его. Каждый год эти самые монастырские «мугдуси» ходили по всей области и собирали скот со «знаками богородицы». Ни один армянин не имел права покупать или продавать их, так как они считались собственностью монастыря, Около монастыря было селение, которое называлось «монастырским селением». Тупые и ленивые жители этого селения ничем не занимались, но только служили монастырю в качестве «мугдуси» и назывались «богородицыными мугдуси». Источником пропитания служил им монастырь. Нельзя было смотреть без боли на это множество людей, которые не знали иного занятия, как служение монастырю. Они служили сильным орудием в руках монахов. «Мугдуси богоматери» — обыкновенно безграмотен. Но он знает наизусть целые главы из Евангелия, он поет церковные песни и молитвы. Все эти свои знания он проявляет, когда берет с собой какую-либо святыню из монастыря и разъезжает по деревням, собирая подаяния для монастыря. Открывая святыню в доме благочестивого армянина, он читает соответствующую молитву и дает присутствующим приложиться, а затем получает подаяния. Этих «мугдуси» можно встретить всюду. Я помню как они являлись к нам. Доставали крест, рукописное Евангелие или мощи какие-нибудь, которые ставили на сито и начинали читать разные молитвы. Мать сажала меня, Марию и Магдалину под ситом, на котором «мугдуси» держал святыню. Через сито благословление и молитвы, по ее мнению, сыпались на нашу голову. Затем они освящали воду и окропляли нас ею. Денег у матери не бывало, но она никогда не отпускала «мугдуси» без подаяния. Отрывала с головы какое-нибудь украшение или серебро и отдавала им. Эти святыни отдавались «мугдуси» монахами на различных условиях: или за определенную плату на откуп, или же на условии дележа сбора пополам. Но нередко «мугдуси» злоупотребляли доверием народа. Многие «мугдуси» имели у себя в доме различные кресты и иные «святыни». И они часто разъезжали с этими подделанными святынями и делали сбор.

Слава о чудотворной силе богоматери отовсюду привлекала в монастырь массу паломников — больных. Были такие, которые оставались в монастыре годами и, конечно, очень редко выздоравливали и возвращались домой. Большая часть их погибала, будучи лишена ухода и правильного лечения. Я только теперь понимаю, какое зло представляло из себя то суеверие, которое распространяли в народе монахи. Часто совершенно здоровый богомолец возвращался из монастыря больным, так как среди больных оказывалось множество заразных, которые, не будучи изолированы, заражали здоровых. И те, которые заразившись какой-либо болезнью, возвращались с богомолья, считали себя наказанными богородицей за какой-либо грех. Особенно часто заражались жители монастырского села, так как они постоянно сносились с больными. Поэтому среди сельчан было очень много больных проказой и другими болезнями, передававшимися по наследству из поколения в поколение.

Моисей установил особый закон о заразных больных. И до сих пор еще во всех восточных странах общества изгоняют их из своей среды. Между тем «мугдуси» бесконечно рад, когда его жена рождает ребенка «со знаками богородицы». Он берет своего ребенка, сажает на ослика и бродит из края в край, показывая его людям, вызывая в них благочестие и страх, и, собирая подаяния. Эти больные назывались «бедняками богородицы». Когда их возили по деревням — это вызывало страх перед гневом богородицы и перед монастырем, и это увеличивало число богомольцев. Поэтому монахи, блюдя интересы монастыря, никогда не препятствовали обману «мугдуси».

У армян есть проклятие: «Да падет на тебя язва богоматери». И никто не может без страха вспомнить о Кордухской богородице. Ибо она жестока и мстительна.

И я тогда заблуждался и был полон суеверия. Всему этому я верил. Но когда я прочел историю Армении, понял, что все эти предания о монастыре богородицы находились в тесной связи с нашим прошлым, с тем временем, когда Нерсес Великий построил в Армении множество монастырей. Многие из этих монастырей служили убежищем для прокаженных и калек. Все эти больные люди жили вдали от народа, в монастырях, где за ними был установлен уход и попечение. Но это человеколюбивое предприятие с течением времени приняло совершенно иной характер и превратилось в свою противоположность. Однако 15 веков тому назад все эти монастыри имели совершенно иное назначение. Они преследовали человеколюбивые цели.