Я зашагал дальше в джунгли, не желая сталкиваться лицом к лицу с осознанием прошлых ошибок. Однако они следовали за мной, отягощая мысли. Тем не менее, я шел дальше, надсекая деревья, чтобы не заблудиться.

Я был весь в поту с головы до ног, когда внезапно остановился, внимательно прислушиваясь. Послышался слабый шум, похожий на глухие помехи, и я сразу вспомнил один из детских походов с моим отцом.

Впереди был водопад. Я улыбнулся, желая, чтобы Лорен была здесь и обнаружила его вместе со мной. Теперь у меня была цель, и я ускорил шаг, звук воды становился громче по мере того, как я приближался.

Я видел воду сквозь деревья — белое облако там, где водопад впадал в воду внизу. Земля вокруг была влажной и превратилась в грязь, так что пришлось ступать осторожнее, однако, когда я вышел из-за густых деревьев и окинул взглядом открывшийся вид, я был не прочь испачкаться.

Это было впечатляюще! Водопад переливался через край утеса, окруженного пышной зеленью. У подножия был бассейн. Это было слишком красиво, чтобы быть реальным!

Но это было реально — как и сундук с сокровищами, стоявший на берегу примерно в двадцати футах от нас. Я бросился к нему, спрыгнув на землю и молясь, чтобы я был первым, кто сюда добрался.

В сундуке лежали два десятифунтовых мешка риса, три дюжины упаковок изотоника, сетки от насекомых, брезент, фонарик и большая банка вяленой говядины.

— Черт.

Я обернулся и увидел Наттера, который был весь в грязи, и на его лице было выражение разочарования.

— Что? — спросил я.

— Я должен был следом за тобой, чтобы заснять, как ты открываешь сундук, но поскользнулся и упал.

— Я могу открыть его снова, — предложил я.

— Серьезно?

— Да, чувак. Это не проблема.

Я сложил добычу обратно в сундук, закрыл его и тщательно замел свои следы, затем вернулся к опушке леса и повторил сцену.

— Блин, как дотащить все это в лагерь?

Я вспомнил о рюкзаке, который хранился под крышкой последнего сундука. Я посмотрел и, точно, в этом сундуке тоже лежал рюкзак.

— Потрясающе! Изотоник пойдет на пользу Лорен.

Я собрал рюкзак, взвалил его на спину и отправился обратно в лагерь. Обратный путь был более медленным, так как я нес на спине около тридцати фунтов. Как только я вернулся в лагерь, то огляделся в поисках фляг, потому что очень хотел пить.

Стопка фляг, которую я хранил рядом с одним из наших бревенчатых сидений, исчезла. Сердце учащенно забилось, когда я осмотрелся. Четыре из шести фляг, которые были у нас с Лорен, стояли на месте, когда я уходил. У Лорен была с собой одна из фляг, а последняя висела пустой у меня на бедре.

Ирина спала в гамаке. Я подошел и окликнул ее.

— Ирина, вставай!

— Хм-м? Что?

Она прикрыла глаза от солнца рукой и посмотрела на меня снизу вверх.

— Где фляги?

Она откинулась на спинку гамака.

— Не знаю.

Черта с два она не знала! Она находилась здесь все время, пока меня не было, и больше никого не было рядом с нашим лагерем!

— Мне нужны фляги, — процедил я.

— У меня их нет.

— Но ты знаешь, где они.

Ирина зевнула.

— Не понимаю, о чем ты.

— Здесь жарче, чем в аду. Нам с Лорен нужны фляги.

Она снова прикрыла глаза ладонью.

— У нас с Максом их всего две.

— Неужели? — я скрестил руки на груди. — Значит, еще парочка не помешает?

Она ухмыльнулась.

— Да, если бы только я знала, где найти еще…

Мне захотелось опрокинуть гамак и сбросить ее. Я предложил ей всю рыбу и рис, которые приготовил! Оставил все четыре фляги полными воды из колодца!

Не сказав больше ни слова, я покинул лагерь и направился к колодцу, где наполнил свою флягу, пил, пока та не опустела, а затем наполнил ее снова. Теперь, когда я знал, что не мог доверять Ирине, я планировал не спать всю ночь напролет, чтобы защитить единственную оставшуюся у меня флягу и все остальные наши припасы.

— Думаешь, она их украла? — спросил Наттер, когда я завинчивал крышку на своей фляге.

— Сто процентов.

— Удар ниже пояса, — произнес он с искренним сожалением в голосе.

Я был чертовски зол, но не доставлю Ирине удовольствия видеть это. Я вернулся в лагерь и достал из нового рюкзака банку вяленой говядины.

Ирина съела большую часть рыбы, но даже сейчас я не мог на нее за это сердиться. Она умирала с голоду. Правда, там еще оставалось немного риса, так что я доел его и взял пару кусочков вяленой говядины.