— Не буду спать, понимаю. Чай вскипячу, да кашу поставлю — свинины много, жирная будет, — Пашка подкинул дровишек в костер, посмотрел, как Сергей вынимает застывшие свинцовые пули из формочек. «Колпачки» будут лить всю ночь, как и насыпать в бумажные «гильзы» порох. Но они уже будут спать, их смена первая, самая долгая — два с половиной часа, следующим на полчаса меньше срока. Зато дел у них намного больше. Выспится только прооперированный Петровичем раненый реконструктор. А вот второй, которому стрела надрез сделала на ягодице, «костровым» предстоит быть — все равно толком сидеть не может…

Таких укромных местечек на тверской землице предостаточно…

— Дьяк здесь, и серебро тоже. С ним еще один хмырь, подьячий, а как еще подчиненного назвать. И оба, что характерно, в малиновых кафтанах, под которыми кольчуги поддеты, это заметно, поверь, сам в «бронике» хожу постоянно. Совсем как мы поступили с трофейным «железом». И еще пара воинов у него, эти в доспехах и с луками, и после схватки — вмятины, кольчуги пробиты, судя по всему, и раны есть. Но бойцы крепкие, хотя не в кондиции, если завтра «заваруха» начнется. Своеземца в расчет брать не приходится, как и трех его мужиков — топоры плохая замена нормальному оружию, да и сноровка не воинская. Драться могут — воевать нет!

«Сотник» усмехнулся, подцепил из костра веточку, прикурил сигарету. Пыхнул дымком, ухмыльнулся, посмотрел на профессора — тот задумался, тоже закурил, размышляя. Затем негромко произнес:

— Дело скверное. Видишь ли, если серебро у дьяка, то московиты будут искать его целеустремленно. Это очень большие деньги по нынешним временам, огромные, можно даже так сказать — доход нехилого удельного княжества по размерам, вроде Волоцкого, где младший брат Ивана III заправляет. Но раз Новгород без хлеба на осаду остался, значит, серебро до Твери не дошло, и сделка не состоялась. Сорвали ее московиты…

— Перехватили обоз где-то здесь?

— Не думаю, в книгах бы царские историки написали сразу, да и в летописях след бы остался. Скорее, утопили в каком-нибудь озерце или речке, тут их до хрена. На дьяка посмотрел, пусть издали — настроен решительно, скорее из «непримиримых» новгородских бояр.

— Может быть в реальной истории до Литвы добрался, и там зажил припеваючи — серебро как раз для «эмигрантов», типа князя Андрея Курбского.

— Тот через век будет, не его время. Да и Казимир литовский деньги эти не мог получить — у него вечное безденежье, внезапный куш в четыре центнера драгметалла остался бы в людской памяти.

— Хреново, тогда завтра, вернее, уже сегодня нам добрая драка предстоит, и «на Изюмском шляхе», — полковник пошутил, вот только лицо было хмурое. Он отбросил окурок на угли и произнес:

— Чую, серебро здесь. Две телеги стоят, воины под ними спят на попонах, служка сверху, дерюгой прикрылся от прохлады, лишь дьяк спит в доме, но окошко как раз на них выходит. И охрана им очень нужна, и оплату резко утроили. А раз ставки растут, то игра стоит свеч.

— Нам выгодно честными быть, тогда службу по «чести» предложат — тут резать за верную службу не принято, платят в точности, хотя прецеденты случаются, куда без них. Но гораздо меньше, чем в нашем времени, когда целую страну вместе с людьми без торга «спустили» и обанкротили. Или ты такой же стал, как те банкиры, что в Кремле засели?

— Почти стал, как собственное начальство, — в голосе «Сотника» впервые проявилась жуткая тоска. — Теперь нет, да уже нет, наверное, хотя мысли нехорошие в голове бродили, скажу честно.

— Как ты сказал интересно, не русский человек бы не понял, — усмехнулся Воеводин — от души отлегло после услышанного, не хотел подлости. С такими людьми каши не сваришь, даже из концентрата. И уточнил:

— Дьяка до Твери честь по чести сопроводим? Поверь, это очень нужно, даже ценой крови, если бой с «москвичами» будет.

— Доведем, чего уж тут — деньги разум не замутят. Нам вместе быть нужно, а не соблазнам поддаваться, что в искушение посланы. Ничего, жили мы все скромно, не хрен богатеть.

— Все приложится, у нас и так стартовый капиталец не хилый…

— Только враг страшный — государь Всея Руси! Как надоедливых мух нас запросто прихлопнет, чтобы на пути исторического объединения русских земель не стояли. Прогрессивного, так сказать, явления, как мне в училище в голову вдалбливали, а потом замполит вещал.

— Не знаю насчет такого «прогресса», но единение нужно. Вот только не такое, а как Бисмарк сделал в свой момент.

И тут в голове Андрея Владимировича неожиданно появилась мысль, на первый взгляд совершенно «дикая», вот только не может русский человек без великой цели голову свою класть на бранном поле. И он ее тихонько озвучил, наклонившись к самому уху полковника. С улыбкой посмотрел как у того буквально округлились глаза, стали по юбилейному советскому рублю размером, и навыкате. И голос чекиста охрип, когда воровато бросив взгляд на палатки, где спали одноклубники, шепотом спросил: