Я не буду пересказывать то, что выслушал от бабули идя к дому. Сопровождая меня и не забывая периодически напоминать мне о существовании прутика, она настойчиво уверяла меня, что я могу надолго забыть прогулки, и игры с друзьями, всякие там сладости, и другие удовольствия, правда какие она не говорила.

На пороге дома нас встретил дед. Бабуля все ему рассказала. И то, как она меня везде искала и, как я бессовестный такой упрятался в трубу на дороге, додумался ведь до такого безобразия, по трубам лазить. Перечислила все душевные боли и страхи, пережитые ей на старости лет из-за меня. Дед посмотрел на меня строгим взглядом и задал резонный вопрос, мол за каким лешим я залез в эту трубу. Тут меня посетила слабая надежда, что дед поймет меня, как фронтовик «разведчика» и все от начала и до конца рассказал ему о нашей игре. Дед меня внимательно выслушал, хитро хмыкнув, когда я рассказывал про тактику и стратегию. Дослушав мой рассказ до конца, он одобрил мою смекалку и находчивость в «боевой» обстановке. Да, дедуля меня понял, правда всыпал мне ремня по первое число. Только после этого он сел обедать довольный, что во всем сам разобрался, что я цел и не вредим и что баба Стюра в конце концов, стала потихоньку успокаиваться.

После того, как меня отмыли и переодели, я тоже сел за стол и с невинными глазами стал наворачивать бабкины щи. Вечером я получил «свое» от родителей, только в этот раз без телесных наказаний, а так чисто морально. Ложась спать, я зарекся больше прятаться по трубам и тому подобным, не пригодным к играм местам. Затем перед самым сном, когда силуэты темной комнаты превращались из размытых предметов действительности в объекты будущего сна, у меня мелькнула мысль: «а все-таки, я здорово придумал про трубу, там меня таки и не нашли Вадька с Юркой». Затем мысли растворились в ночи, и я медленно переплыл в мир сновидений. Какими они были я уже не помню. Наверное, интересными. В детстве все сны бывают интересными. Потому что, там в нашем детстве все плохое забывается быстро, а хорошее помнится долго.

Прожив уже не один десяток лет, я вспоминаю этот эпизод своего детства, как яркое приключение, которое произошло со мной и с моими друзьями. Редко бывая в родном городе, я всякий раз, проходя с улицы Свердлова на улицу Горняцкую, вижу эту трубу, и каждый раз вспоминаю, как я был когда-то «разведчиком».

"Часть 3"

"Семидесятые годы"

"1"

"Начало школьной жизни"

За окном идет дождь. Тяжелые капли барабанят по стеклу. Вечер медленно превращается в ночь. Где-то далеко, «блеснула» молния и чуть погодя бухнули раскаты грома. Над городом нависла майская гроза. Первая в этом году. Полумрак комнаты обволакивает меня маленькими тайнами темных уголков. Негромко звучит музыка. На душе приятно, спокойно. Хочется думать только о хорошем. Оно и думается. И думается, как раз о семидесятых годах прошлого, двадцатого века…

Семидесятые годы двадцатого века стремительно ворвались в мою жизнь. Это и понятно. Настало время идти в школу. Настало время становиться взрослее, понимать, что в жизни должны быть не только твои «хотелки», но и обязанности. Пришла необходимость учить уроки, познавать тайны математики, правописания и всякие другие премудрости начального образования. Закончилась беззаботная жизнь, начиналась жизнь с домашними заданиями, кляксами в тетрадках, веселыми уроками пения и труда и самое главное, с отметками в дневнике.

Нет, конечно, игры с друзьями оставались, но после выполнения домашнего задания. Домашнее же задание могло выполняться быстро, а могло и долго. Так, что жить становилась не так уж просто. Но во всем нужно искать положительные стороны. А положительных сторон было тоже не так уж и мало. Новый портфель с интересными учебниками, красивая, выкрашенная свежей краской школа с просторными, светлыми классами и шумными коридорами. Наконец, новые знакомства, новые друзья. Я ходил в школу с удовольствием. Больше всего мне нравилась в учебном процессе математика, рисование и уроки труда. В классе нас набралось тридцать человек. Девочек и мальчиков было приблизительно поровну.

Вот, дорогой читатель, я, конечно, скромничал, когда перечислял положительные стороны учебного процесса. Было в этом процессе, то, чего не было ранее. Половина класса составляли девочки. В фартучках, с бантиками в косичках. Девочки были разные. Симпатичные и «так себе», высокие и не очень. В ребячьи отношения они, конечно не особо влезали, тем не менее учебный процесс с девчонками проходил гораздо интересней. Часто наш класс, когда дни бывали солнечными и теплыми, проводил уроки «Природоведения» в городском парке. Мы собирали листья для гербария, дышали воздухом, слушали рассказы о природе. Наша учительница начальных классов Мария Львовна была замечательной рассказчицей. Затем, после живого урока, построившись в колонну по двое и взявшись за руки, класс разноцветной ленточкой наших курточек вытекал из парка и направлялся в школу.

Пролетело первое полугодие моей учебы в школе № 13. Да, именно такой номер был присвоен ей еще в годы строительства города. Школа была одна из старейших и для меня школа стала родной. В классе я сдружился со многими ребятами. Все было бы хорошо, но! Грянул гром среди ясного неба. В городском отделе образования решили, что школа, в которой я начал учиться переполнена и некоторую часть учеников первых классов необходимо перенаправить в другие, близлежащие школы.

По разнарядке я попал в школу № 25, в класс « Е». Одна буква чего стоила, а тут еще и парты мне показались не такие, и окна. А раздевалка? Она вообще была где-то в подвале, а точнее в бывшем бомбоубежище. Столовая, почему то была мрачной и не приветливой, какао, подавали всегда с пенкой. Словом, дорогой читатель, не легла мне эта школа на душу, а даже наоборот. Ходил я в эту школу одну четверть, третью, самую продолжительную. Ходил, скрепя сердцем, пил какао с пенками, лопал не вкусные котлеты (в тринадцатой школе все было иначе: и котлеты вкуснее и ни каких тебе пенок). Ходил – ходил, да и выпалил родителям под конец четверти: « Я больше в эту школу не пойду. Что хотите со мной делайте, но я буду учиться в прежней школе». Вот так прямо и сказал. Мать задумалась, а потом согласилась поговорить с директором школы о моем переводе. Так я к великой своей радости и радости моих друзей вернулся в свой родной класс.

Проучился я в двадцать пятой школе всего одну четверть, но на всю жизнь у меня осталось впечатление не уютности и мрачности ее школьных стен. Вообще-то школа была обыкновенная. Учителя были такие же, как и везде. Кстати сказать, учительница нашего класса не хотела отпускать меня обратно в тринадцатую школу и всячески уговаривала мою мать оставить меня в ее «Е» классе. Она была приятная женщина и очень хорошо ко мне относилась. К сожалению, я не помню ее имени и отчество. Воспоминания о третьей четверти первого класса у меня остались смутные. Правда в дальнейшем, в моей судьбе опять возникнет средняя школа № 25. Но это будет уже совсем другая история.