– Два оставшихся, что собой представляют? – процедил я сквозь зубы.

– Так, вот этот – усилитель концентрации. – Он указал на браслет. – С другими артефактами в конфликт не вступает. Если не нужен, то ведёт себя пассивно. Единственное, немного энергии забирает у хозяина, для подпитки. Сотую часть резерва ежедневно. Даже при полном истощении незаметно. Активируется самостоятельно в моменты повышенной мозговой и физической активности. Что ещё про него можно сказать, пожалуй, всё.

– Так как я учусь, и, похоже, учиться буду много и упорно, такая вещь мне пригодиться, – пробормотал я, надевая браслет рядом с браслетом невидимости. Оба были неширокими, просто довольно прочные серебряные цепочки. Мои музы полюбовались результатом и одобрили, после чего заткнулись.

– Семьсот пятьдесят рублей и бесплатная оценка, – я повернулся к Быкову и моргнул. Затем подтолкнул пальцем в его сторону небольшую коробочку, единственный оставшийся артефакт, о котором я ничего пока не знал. Артефактор вздохнул. – Это любопытная вещица. У меня тоже такая есть. Я их сделал специально, чтобы хранить вещицы, которые не терпят присутствие других артефактов. Полностью экранированный изнутри. Вот, полюбопытствуйте. Руны нанесены снаружи, а внутри только бархат. – Он открыл коробочку и продемонстрировал её нутро, выложенное красным бархатом. – Прекрасная работа. Кто-то из мастеров изнанки делал. Кто именно не скажу, вещь не подписана и уникальностью не отличается. Но мастера реального мира не владеют подобными техниками. К тому же наполнить энергией вот эти руны можно только за пределами защитного купола.

– Замечательно, – я захлопнул крышку и убрал коробочку в сундучок.

На столе лежала только пластинка распределителя потоков энергии, на которую Быков смотрел, как извращенец на нимфетку. Он открыл было рот, чтобы выдать очередное предложение, но тут звякнул колокольчик и дверь в лавку открылась, пропуская запах каких-то невероятно сложных духов, вслед за которым в небольшое помещение вошла женщина.

– Порфирий Семёнович, мой кошелёк готов? – произнесла она немного капризным тоном. На вид женщин было лет двадцать пять, и она обладала чрезвычайно эффектной внешностью.

– Конечно, душенька Марина Владимировна, сейчас я его принесу, – проворковал Быков. Он так быстро исчез, что я заподозрил у него наличие телепорта. Но, скорее всего, всё гораздо прозаичней, он содрал с дамы такие деньги, что готов был летать за её кошельком на Луну.

Так как хозяина не было видно, она обратила свой томный взор на меня.

– Женя? – я напрягся. Потому что совершенно не помню её. – О, Женечка, ты так быстро исчез, после того незабываемого вечера, – я догадался вскочить с табуретки, и Марина Владимировна повисла у меня на шее, страстно целуя в губы. Я мысленно пролистал листы коллекции и вспомнил её портрет. Правда, на лицо я тогда мало обращал внимание, а вот шикарная грудь с родинкой возле соска запомнилась очень даже хорошо. Как и черный шелковый чулок, прикреплённый к её портрету.

– Марина, я вынужден просить вас забыть этот мимолетный порыв, – с трудом расцепив её руки у себя на шее, я малодушно отошел в сторону. – Моё сердце кровью обливается, но ваш муж…

– Ты хочешь сказать, что между нами всё кончено? – проговорила она, прищурив глаза. Из-под шляпки выбилась ярко-рыжая прядь, придав её очарования.

– По-моему, это ещё тогда было очевидно, – пробормотал я.

– Женя, мужчины меня не бросают, – в голосе прозвучало предупреждение.

– Давай сделаем вид, что это ты меня бросила, мне всё равно, Марина.

– Ваш кошелёк, Марина Владимировна, – меня так вовремя спас Быков, что я готов был подарить ему этот проклятый разделитель. – Как вы и просили, зачарован под ваш семейный дар. Нужно только активировать его, направив крошечную искорку дара в эту замечательную вещицу.

Марина выхватила из рук Быкова кошелёк и выбежала на улицу. Быков же смотрел ей вслед, а потом перевел задумчивый взгляд на меня.

– Марина Шершнёва. Я слышал про её интрижки, которые совсем не красят её мужа. Похоже, в данном случае, это уже немножко история?

– Только почему-то у меня сложилось впечатление, что она не хочет оставаться историей, проговорил я, вытирая внезапно вспотевший лоб ладонью.

– Я бы на вашем месте был осторожен. Брошенная женщина, носящая на перстне осу может быть крайне опасной и мстительной.

– Я учту ваше предостережение.

– Тысяча рублей и бесплатная оценка. – Я даже вздрогнул, услышав очередную озвученную сумму.

– Хорошо, тысяча рублей, бесплатная оценка и пара защитных перчаток. Я, в отличие от вас, не различаю артефакты и могу схватить что-то ненужное голыми руками.

– Идёт, – тут же согласился Быков и полез под стойку за новыми перчатками и требуемой суммой. Похоже, я слегка продешевил, раз он так быстро согласился. – Судя по увиденной мою сцене у вас есть такая отвратительная привычка, граф, хватать все голыми руками. Так что, перчаточки действительно могут пригодиться.

Я, как и Шершнёва до этого, вырвал у него из рук деньги и перчатки, подхватил сундучок и направился к выходу. У входа меня ждал Кузьма, весьма неодобрительно поглядывая вслед умчавшейся женщине.