– Не грусти, – Лёва протягивает руку к моей ладони и сжимает её. – Я в норме.

– Ладно, не буду, – закусываю губу, рассматривая, какие разные у нас пальцы. Мои тонкие, миниатюрные, его – большие, с крупными костяшками.

– Кстати, не думал, что ваши семьи с Громовым так близки?

Пожимаю плечами и отворачиваюсь.

– Поверил слухам.

– Зря, – откликаюсь.

– Слава богу, вовремя разобрался.

Не скажу, что я не хочу поддерживать разговор. Нет. Просто я немного ошеломлена. Мы уехали из дома сразу после беседы в столовой. Лёва назвал Громову клуб в центре города, где забронировал столик. Мирон пообещал, что заберёт Милованову со съёмок и они прибудут к нам. Составить компанию.

Зла не хватает.

Почему ему надо всё портить?

– Когда у тебя день рождения, Ми? – спрашивает Лёва задумчиво.

Поворачиваюсь, его взгляд мельком задевает мои губы.

– Весной. Тридцатого апреля.

Серьёзно кивает.

– Зачем тебе?

– Подарок придумал.

Вот это да!

– Вау. Какой?

– Естественно, не скажу, – усмехается.

– Я умру от любопытства, – сжимаю его руку. Он большим пальцем оглаживает моё запястье.

Это приятно!

– Терпение, Ми, – загадочно произносит Демидов.

– А ты когда родился?!

– В декабре.

– Ну вот, – морщусь. – Поздно познакомились.

– Не переживай. В следующем году поздравишь, – выговаривает, заезжая на парковку ночного клуба.

Немного робею от его уверенности в продолжительности нашего общения. Вспоминается первый разговор в ресторане.

Он назвал себя «большим мальчиком».

Это многое подразумевает.

И мне нужно быть готовой.

Пока мы направляемся к входу, ветер снова покалывает запястье на руке, которую ещё возле машины захватил мой спутник.

Раздевшись в гардеробе, проходим по узкому тёмному коридору и попадаем в огромное помещение с высокими потолками. Здесь пахнет алкоголем и кальяном, а первые проходящие мимо девчонки оказываются знакомыми из Арха. Киваю им в знак приветствия и поворачиваюсь к Лёве, доверчиво заглядывая в глаза.

Он ободряюще улыбается, осторожно приобнимает и ведёт к столику в отдельной нише.

Дальнейший час проходит безумно весело. Мы заказываем безалкогольные коктейли. Я, услышав первую же известную композицию, отправляюсь на танцпол, а Лёва за мной наблюдает.

Пристально.

Ни разу не отворачивается.

Смотрит, периодически демонстрируя большой палец. Я на эмоциях, пользуясь его похвалой, начинаю чувствовать себя раскованнее. Поднимаю руки и двигаю бёдрами, радуясь тому, что вовремя похудела. Проникаюсь ритмом, раскрываюсь в танце, даже глаза на какой-то момент прикрываю.

В душе зарождается чувство, что вот сейчас… новая жизнь начинается. Это странно, но ни капельки не страшно.

Только интересно.

Когда опять смотрю в сторону ниши, хнычу практически в голос, потому что Громов не обманул и действительно притащил сюда Ладу.

Настроение падает. Лёва жестом зовёт к столику.

– Привет, – улыбается рыжая, не снимая руки с бедра Мирона. Он, как всегда, выглядит отлично. Белая футболка контрастирует с барселонским загаром, а синие джинсы сидят как влитые.

– Привет, – отвечаю, игнорируя её парня и сразу обращаясь к Демидову. – Ты совсем не будешь танцевать?

Разглядываю широкие плечи и две не застёгнутые верхние пуговицы на рубашке. Интересно, эти мышцы умеют двигаться? Он же ими всех людей растолкает.

– Я не по этой части. Лучше на тебя полюбуюсь.

Улыбаюсь в ответ, отпивая коктейль.

Стол окружён мягким диванчиком, на котором оказывается слишком много людей, поэтому мне приходится придвинуться к Лёве. Он, воспользовавшись ситуацией, нежно приобнимает. Это приятно.

Надев равнодушную маску, обращаюсь к сладкой парочке:

– Вы будете кальян?

– Что? – переспрашивает Громов, отклоняясь от Лады.

– Здесь лучший кальянщик в городе, – вступает в разговор Лёва, перекрикивая музыку. – Мой знакомый.

– Ты будешь курить кальян? – спрашивает меня Мир, опуская глаза на ладонь Демидова, которая поглаживает кожу на моей талии.

Снова смотрит на меня с претензией.

– Буду, – отвечаю беззаботно.

Так как я поддержала Лёву в безалкогольном статусе нашего вечера, мы решили покурить.

Для меня это будет в первый раз. Волнительно.

– Только немного, – небрежно постановляет Громов, потирая подбородок. – Поняла?!

Закатываю глаза раздражённо и морщусь:

– Спасибо, «папочка».