Блинцы остаются несъеденными, потому что Окунев отрубается прямо за столом. Гвардейцы относят его в комнату, а я возвращаюсь в гостевой дом к Светочке. На сегодня у меня никаких планов, кроме отдыха и восстановления. Последние дни выдались сложными, особенно закрытие портала. Могу позволить себе расслабиться, чтобы затем с новыми силами рвануться в бой.

Олег просыпается к вечеру и зовёт нас со Светой на ужин в главный дом. Светик стесняется и не понимает, как она будет сидеть за одним столом с дворянами.

— Они хорошие, гостеприимные люди, — успокаиваю красавицу. — Я с ними обедал, ещё когда считался простолюдином, так что всё в порядке. Тем более, ты моя невеста, считай графиня. Никто не посмеет обидеть.

— Но мне даже надеть нечего…

— Издеваешься? Мы столько шмоток вчера купили. То синее платье отлично на тебе смотрится.

— Там декольте слишком открытое, — канючит Светочка.

— Да, ты права. Тогда красное.

— Оно слишком короткое.

— Тогда… Какое ещё есть?

— Никакого, — дует губки Света.

Тьма меня пожри. Я совсем забыл, что так бывает. Но проблему, как мужчина, обязан решить, даже такую дурацкую.

— Ну, раз выбора особого нет, надевай красное. Оно без декольте, а то, что короткое, плевать. У тебя прелестные ножки, грех прятать. Да и за столом будем сидеть.

— Но…

— Одевайся и пошли, — говорю не терпящим возражений тоном. — Барон ждёт, нехорошо опаздывать. И да, будь готова, что после ужина еле сможешь встать. Кормят в этом доме до отвала…

Застолье проходит замечательно, Светочка зря переживала. Варвара Сергеевна, от которой я до этого не слышал ни слова, весь вечер о чём-то с ней говорила. Каким-то образом Свете удалось расположить баронессу к себе.

Алиса, понятно дело, сидела мрачнее тучи. И причина её недовольства была настолько очевидна, что аж смешно. Из-за стола брюнетка ушла раньше всех, театрально попрощавшись со всеми, кроме Светы.

— Ах, не обращай внимания, голубушка, Алисочка просто ревнует… — негромко говорит Варвара, обращаясь к Светочке. — Мы все уже поняли, что Ярослав ей нравится. Кроме, кажется, её самой.

— Правда? — невеста стреляет в меня глазками.

— Правда, — киваю я.

— А у тебя… есть в её отношении какие-то планы?

— Есть, — без стеснения сообщаю я. — Так что вам лучше подружиться.

Светику явно не по душе, что я открыто и прилюдно сообщаю о симпатии к другой женщине. Мы с ней, конечно, обговаривали этот вопрос, но условие было «как меньше знать о приключениях на стороне».

Впрочем, мы это обязательно обсудим. Да и баронесса сразу начала нашёптывать Свете, что мужчины они такие, их нельзя держать в узде, да и что ж это за граф, у которого только одна жена… Готовит почву, молодец.

— Надо обсудить дела, Ярослав, — говорит вдруг Олег. — Поднимемся в кабинет?

— Конечно. Приятной беседы, дамы. Мы позже к вам вернёмся.

В кабинете Олег сразу берёт с полки бутылку кедровой настойки, наливает рюмку и жадно выпивает.

— О-ох, хорошо-то как… Варвара Сергеевна терпеть не может, когда я похмеляюсь. Всё-таки держат они нас в узде, что бы ни говорили! А если жён несколько, то поводья каждая в свою сторону дёргает…

— Справлюсь, не переживайте. Тем более что я не конь, чтобы меня запрягать. Я страшный дикий кот, который любит охоту и гуляет сам по себе. Так что там у нас с делами?

— Сейчас, — барон наливает настойки в стакан, достаёт бутылку минеральной воды и разбавляет. Потом туда же выжимает дольку лимона. — Хочешь?

— Нет, спасибо.

— Значит, о делах… — Окунев садится в кресло и делает глоток коктейля. — Утром я тебе не сказал, но договорился с тем купцом о продаже наших жемчужин. У него есть связи в кругах оружейников, поможет наладить рынок сбыта.

— Замечательно, — киваю я.

— Это была приятная новость, а теперь не очень. Ты читал газеты?

— Не-а.

— Тебе надо заиметь такую привычку, Ярослав. Как ещё узнавать новости?

— Через вас, например. Через других людей. Стану полноправным графом, заведу себе специального человека для чтения газет.

— Ха-ха, между прочим, неплохая идея! Я-то привык сам читать, но времени на это уходит немало, — Олег делает большой глоток. — Ладно, дело вот в чём: Мережковский заявил, что прорыв в поместье это твоя вина.

— Чего? Да он с дуба рухнул!

— Скорее, начинает отчаиваться, — улыбается барон. — И прибегает к прямой лжи, без всяких доказательств. Бьёт без разбору, так сказать.