— Что за новости? — тон друга сразу утратил всякую веселость.

— Я встретилась с ним и напрямую спросила, «кровавый» ли он.

— Ну, и… — Федька нетерпеливо потряс рукой.

— И он сказал, что — да, — я сделала паузу, чтобы друг переварил информацию, — и настаивал, чтобы я приняла покровительство рода Лютичей. Очень настаивал, но я отказалась, — мой голос дрогнул. — Он велел мне ещё хорошо подумать и пообещал перезвонить. Не собирается оставлять меня в покое.

Федя молчал и хмуро смотрел в окно. Я тоже молчала. Опять я свалила на него свои проблемы. Он уже, наверное, не рад, что приехал.

— Федь, я решила — мне лучше уехать. Отказ он не примет, да и подвергать вас с Жанной опасности я не хочу. Всё-таки вы мне самые близкие люди, и он может попытаться как-то воздействовать на меня через вас. Ты…

— Ты, вообще, о чём сейчас говоришь? — резко оборвал он меня. — Я тебя одну никуда не отпущу, ты будешь рядом со мной. Мы придумаем, как нам отделаться от твоего родственничка. А за нас с Жанной можешь не беспокоиться: у неё есть первоклассный телохранитель, да и я в состоянии за себя постоять, или, в крайнем случае, мой род меня в беде не оставит. А уедешь втихаря, я тебе таких навешаю, когда поймаю… Так что даже не пробуй и прекрати эти разговоры.

Навешает… От благодарности у меня слёзы на глазах выступили. Невзирая на все Федькины прибабахи, он — настоящий друг.

Фёдор пообещал обсудить создавшуюся проблему с главой его рода — Михаилом. Я, конечно, не Дрегович, и обеспечивать меня защитой они не обязаны, но могла бы принять власть рода, выйдя замуж за одного из них. Это мы оставили на крайний случай. Всё-таки фиктивный брак — не самый плохой вариант. Мы договорились, что в случае отказа сразу заявим о помолвке и затягивать со свадьбой не будем — Федькин отец, как старший в семье Закревских нас соединит.

Однако глава был в отъезде, и визит откладывался на неопределённый срок. Ну да ладно, надеюсь, за это время ничего не случится. Тем более, что на везение полагаться мы не стали, выпотрошив бабушкин запретный сундук. Теперь у нас было по «попрыгунчику» (амулету моментального перемещения), настроенных друг на друга, одна «замерзайка» (замораживает врага на небольшой промежуток времени от двух до пяти минут, в зависимости от комплекции, уровня дара и общей подготовки), два «шокера» (практически то же самое, что и одноименный оригинал), «замедлитель» и три штуки почти бесполезных оберегов: от сглаза и порчи, «антиприворот», универсальный «антидот» от всех ядов и усиленный «радар».

Всё возвращается на круги своя, и мы с Фёдором снова ходили везде вместе, как чёртовы сиамские близнецы. И вот уже третий день передвигались исключительно на его крутом Кавасаки. Мне, конечно, нравится иногда прокатиться с Федькой, но постоянно ездить верхом — это что-то за гранью добра и зла! Мало того, что при Фединой манере езды ежесекундно рискуешь вылететь из «седла», так ещё и убеждаешься в правдивости поговорки о двух бедах в России, подтверждая эту народную мудрость не сходящими синяками на собственной многострадальной заднице. Но привычки Фёдор менять не привык — летом он всегда пересаживался на байк. Таким образом, мне предстояло ездить, как велено, и не пикать.

— Слушай, может, мне Падме нарядиться, чтобы мы уж совсем гармонично с тобой смотрелись? — ворчливо кивнула я на Федькин Дартвейдеровский шлем, в очередной раз с трудом сгружая себя с железного коня.

Он расхохотался и, приобняв за плечи, погладил по меня голове.

— Да ладно, не комплексуй, мы и так гармоничная пара!

— Вообще-то, о тебе забочусь, — пихнула его в бок я. — Ты как же псих-одиночка со своей каской, а вдвоём бы мы изображали массовый побег из дурдома.

— Заяц, завидуй молча, — он любовно протер рукавом свой шлем.

Я презрительно фыркнула.

После этой, во всех отношениях содержательной беседы, мы пошли на последний экзамен последней сессии последнего курса. О как! Накануне я отчаянно терзала мозг «Сравнительным правоведением», и — та-дам — сегодня нам предстоял финишный рывок перед страшными государственными экзаменами.

В общем, сильно мучить нас не стали, и мы счастливые обладатели оценок «хорошо и «удовлетворительно» вместе с однокурсниками отправились отмечать это дело в университетский буфет.

Жуя пончик и запивая его чаем с лимоном, я чувствовала себя в этот самый момент почти счастливым человеком. Мы бурно обсуждали предстоящий выпускной и ожесточенно спорили о нравах, бытующих среди членов государственной экзаменационной комиссии.

— Говорят, нужно заходить в первый поток, там дают время на подготовку, а всех членов комиссии ещё нет, только секретарь — поэтому есть возможность списать! — торжественным шёпотом вещала троечница Аня Кудрина.

— Ага, я тоже такое слышал. У Машки Трегубовой сестра в позапрошлом году заканчивала и то же самое говорит, — поддержал Аньку Олег Сухоруков.