Я шумно выдохнула. Сюрпризом признание Ярослава для меня не стало, но всё равно я не была к этому готова. От страха в лёгких резко закончился воздух.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты сейчас составила окончательное мнение обо мне. Для начала нам нужно лучше узнать друг друга. А тебе к тому же — саму себя. То, чем владеешь ты в плане применения силы, — капля в море. А когда получишь знания — поймёшь, насколько мир непрост и неоднозначен, как и всё сущее в нём. Знания, которых ты была лишена по вине трусливых гордецов, захвативших власть. Ты получишь и знания, и доступ к силе рода — они твои по праву рождения.

Он снова помолчал. А я боялась пошевелиться и разглядывала свои туфли. И даже сердце перестало, по-моему, биться. Ярослав положил мне руку на плечо.

— Стоит только принять моё предложение — покровительство рода Лютичей, — улыбнулся мне он, — и ты поймёшь, что до этого и не жила вовсе. Сила, красота, власть, безграничные возможности. Тебе больше не нужно будет жить жалкой человеческой жизнью.

С величайшим трудом я взяла себя в руки, подняла на него взгляд и твёрдо сказала:

— Мне нравится моя жизнь. Я никогда не искала безграничных возможностей. Это не для меня. Прости.

— Не хочу давить на тебя. Но и не стоит вынуждать меня к решительным мерам, — в его голосе уже не было и намёка на мягкость, и с этими словами он больно сжал моё плечо.

Я тихонько вскрикнула и попыталась отодвинуться. Лицо Ярослава исказила холодная улыбка, которая менее всего выражала радость или приятие. Он провёл ладонью вниз по плечу и наклонился к самому уху:

— Подумай ещё. Я позвоню тебе. Буду ждать правильного ответа, — ласково потрепал меня по щеке он и, как ни в чём не бывало, поднявшись, ушёл.

Я сидела, не в силах пошевелиться: страх сковал по рукам и ногам, наполняя тело противной дрожью. Немного погодя, трясущимися руками я схватила сумку и помчалась на парковку.

Дома я размышляла о том, как дальше быть, и что, наверное, пора простить Федьку и обрушить на него новости.

Мне нужно бежать. Пока не знаю куда, но это, определённо, единственный выход. Ярослав решителен в намерении принять меня в свой род, а мои возражения на этот счёт его вряд ли остановят. Сегодня посвящу в свой план Федьку и, если все сложится удачно, завтра меня уже не будет в городе.

Удалив очередную партию сообщений, я написала ему: «Принимаю извинения. Приезжай — я дома», и отправила.

Он вломился в квартиру со шлемом, в виде маски Дарта, в руках — значит, байкерский сезон открыт.

— На каких условиях состоится мир? — несмело начал Тёмный лорд ситов, скромно отставив свою «голову» в дальний угол прихожей.

Мне стало смешно: Федька стоял, печально насупившись, совсем как нашкодивший хулиганистый школьник перед директором. Я грозно уперла руки в бока и сердито взирала на Фёдора.

— Ты никогда больше и ни при каких обстоятельствах не будешь вмешиваться в мои отношения с противоположным полом.

И о чём это я?.. В ближайшее время вмешиваться в мои отношения Федя точно не будет. Потому что я буду далеко отсюда. И от Яна, и отношений с ним, которых тоже не будет. Подумала так и выдавила из себя подобие улыбки.

— Я согласен. Обещаю, — Федька смиренно кивнул.

— Тогда ты прощён, — я милостиво положила ему руку на плечо.

— Ура! — Федька по-медвежьи обхватил меня за талию и, приподняв над полом, закружил. Взвизгнув от неожиданности, я хлопнула его по спине и засмеялась.

— Наверное, я и вправду последний раз немного перегнул палку, — поставив меня на пол, серьёзно сказал он. — А ты жестокая — целую неделю со мной не разговаривала. Я уже хотел демонстративно покончить собой и написать в предсмертной записке, что в моей смерти прошу винить Майю Р., — в его глазах снова запрыгали бесенята.

— Немного… Да я была в шаге от того, чтобы придушить тебя. Тебе повезло, что там было полно народу, — проворчала я, думая о том, как мне будет не хватать Федькиных дурацких выходок.

— Так тебя только это остановило? — Федька в притворном ужасе вытаращил глаза, а я снова грустно улыбнулась. — Майка, что с тобой? Ты какая-то не такая, — заглянул мне в глаза он. — Ты ведь, правда, больше не дуешься? Я честно-пречестно никуда так не полезу. А хочешь — дай мне в глаз! — он весело подставил мне свою моську, и пальцем повозил под правым глазом, обозначая предложенную для битья область.

— Ладно, юморист с суицидальными наклонностями, у меня появились новости относительно моего папаши, — я старалась говорить непринуждённо, но голос всё же выдал волнение.