Звуки сверчка становились всё тише. На полпути Варвара вздрогнула: за спиной послышался шорох. Кто-то раздвигал ветви кустарника. Зверь? Она оглянулась. Никого! Прислушалась. Тишина! Нет, не зверь. Значит, человек. И явно не друг, раз прячется… Что делать? Бежать? Нет! Всё равно ж догонит, если это насильник.

Постояв несколько мгновений, она собралась с духом, сжала кулаки и направилась к кусту. Оттуда выкатился чёрный колобок и понёсся по тропинке куда-то к реке. Варвара тоже побежала.

«На ребёнка непохоже. Скорее, невысокая женщина. Или девушка. Зачем она за мной следила?» – недоумевала она, мчась к избе Офтая.

– Мне страшно! – закричала Варвара, влетев в клеть. – Мне страшно, Денясь! Какая-то баба кралась за мной.

– Может, Инжаня? От ведьмы всё можно ожидать.

– Брось! Инжаня рослая и длинноногая. Ещё выше, чем я. Эта же, как бочонок, и ножки у неё короткие, кривые.

– Может, она тебе повержилась?

– Да нет…

Офтай с молчаливым любопытством следил за их порывистым, беспокойным разговором и, наконец, спросил:

– Толга, вы за глаза ругали Инжаню? Я два раза слышал её имя.

– Нет, Пичаень Офтай! Не о ней была речь. За мной кто-то следил. Какая-то толстая маленькая женщина. Или, может, ребёнок. Не знаешь, кто это мог быть?

– Откуда? Деревня у нас большая… Одно только скажу: всегда возвращайся засветло. А ещё лучше, пусть Денис тебя везде встречает и провожает.

– Когда ещё он сможет! – усмехнулась Варвара.

– Когда выздоровеет, вестимо, а до того вообще никуда не ходи.

– А как же Инжаня?

– Подождёт… Выпей позы, она успокаивает. Выпей и ложись. Спать пора.

– ---

[1]Испагань – город Исфахан в Иране, в прошлом Эспахан (от среднеперс. спах – воинство).

[2]Уклад – кричное железо с цементированной (науглероженной) поверхностью.

[3]Шукша пря (мокш.) – мусорная куча.

[4]Сёрма (мокш.) – древнее письмо на основе магических иероглифов (тештькс).

[5]Штама куд (мокш.) – баня. Дословно – «дом для мытья».

Глава 17. Тайна банного веника

Варвара проснулась от перебранки, которая разразилась за столом при свете лучины.

– Почему не ешь, Пичаень Офтай? Тебе нужно позавтракать, – твердила Инжаня, намазывая пачат лесным мёдом.

– Я сыт, – отвечал дед.

– Что ты поел?

– Шонгар ям с мясом барашка.

– Когда?

– Перед твоим приходом.

– Покажи кашу. Или горшок из-под неё.

Дед встал, заглянул в устье печи, прошёлся по избе… но остатки пшёнки с бараниной не отыскал.

– Так я и думала! – всплеснула руками Инжаня. – Тебе приснилось, что ты поел. Видно, переутомился за три дня: явь со сном путаешь. Ну-ка, бери блин и мажь погуще!

– Ешь-ешь, дедушка! – ещё не встав с лежанки в кершпяле, поддакнула Варвара. – Не было у нас ни каши, ни мяса барашка.

– Садись к нам, – позвала её Инжаня. – Много пачат вчера напекла, молодец! Сейчас ничего готовить не надо, и это кстати. Зятья Офтая уже топят баню. Правда ведь? – она легонько щёлкнула по лбу задумавшегося инь-атю.

– Да-да, я вчера распорядился, – встрепенулся тот.

– Как позавтракаем, так сразу и поведём твоего мужа париться,– продолжила Инжаня, повернувшись к Варваре. – Мёд с собой прихватим. И больному лодыжку полечим, и сами натрёмся, чтоб наши тела стали соблазнительнее. Мы ведь с тобой ещё не старые. Правда, Толга?

– Тебе, наверное, ещё нет сорока?

– Ошиблась! Сорок шесть будет этой зимой.

– А смотришься моложаво. Мне бы так выглядеть в твои годы! Здоровьем тебя боги не обделили. Почему же намекаешь, что умирать собралась?