– Нелли, – по-простому обратился ко мне король, – а могу я переговорить с королем Дамбрии!

– Ваше Величество, несомненно, но прошу вас немного погодить. Только между нами, не для публики. Зигурт получил очень неприятное ранение. В ту часть тела, где ранение не опасно для жизни, но для гордости получившего. Давайте пощадим поверженного врага. Там надо удалить осколок ядра, причиняющий сильные боли при любом движении. Как только мы это сделаем, и он сможет встретиться с вами лицом к лицу, а не другой частью тела, вы сможете с ним пообщаться.

– Вы великодушная женщина, графиня. Я пришлю вам лекарей. На помощь.

– Благодарю вас, Ваше Величество, только прошу вас дать им строгое указание подчиняться мне во всем. Вы знаете, мои принципы помогли почти остановить мор. Я надеюсь, помогут и вылечить раненых. А сейчас я прошу вас, не обижайте меня. Я не хочу прослыть плохой хозяйкой. Вам уже готовят покои в замке. Прошу вас воспользоваться моим гостеприимством. К тому же сегодня ночью маги обещают снег.

С этим король меня отпустил. Я прибежала к себе, быстро ополоснулась, переоделась в простое платье и помчалась в малую столовую, то есть операционную. Оливер уже лежал на столе. Посчитала пульс, посмотрела зрачки. Нормально. Действие макового отвара, содержащего опиаты, закончилось. Может выпить еще порцию, передозировки не будет. Все-таки притупит боль.

Тони, бывший начальник барака, повышенный до медбрата, пока условно, старательно намывал руки. А в это время дверь распахнулась и в зал ввалились трое бравых лекарей. Вот как с лошади слезли, так и ввалились. Даже сапоги от земли не обтерли.

– Стоять! – заорала я!

Они оторопело замерли в дверях.

– Мы лекари. Помогать присланы, Его Величеством.

– Не поняла. Вы лекари, или коновалы?

– Лекари! – Возмущенно.

– Тогда зачем вы вваливаетесь к раненым, прямо с конюшни, в грязной одежде и с навозом на сапогах?! Хотите, что бы они от заражения крови умерли? Всем выйти, снять с себя уличную одежду, переодеть уличную обувь. Надеть медицинские куртки! Тони, выдай им халаты. И вымыть руки. Вам передали мое условие? Выполнять!

Заворчали, но вышли. Тони за ними. День сегодня солнечный, в зале светло. Милочка, девочка тоже из барака, старательная, пол за ними подтерла, Мне халат подала. Прокипяченный и проглаженный. Как положено, завязками на спине. Сколько я со швеями спорила, что мне именно такой нужен. На голову косынку. Второй мальчик, что тоже больных пользовал, принес кювету с инструментами. Инструменты лекаря, Почти такие же по форме, как наши. Кстати, так и было, наши инструменты, основные, общехирургические, почти не претерпели изменений за века. Только все облегчались и материал совершенствовался. В общем, работать можно. Чуть попозже съезжу в столицу, там мастер имеется. Договоримся, подгонит под мои нужды. Сейчас работаем, чем есть. Подхожу к Оливеру, тихо говорю:

– Помнишь, что ты Эверт?

Кивает

– Значит так, сейчас самое болезненное. Щепка. Придется расширить рану. Больно. Буду резать по живому. Обезболить нечем. Головой шевелить нельзя, Тони подержит. Тони, держи крепко, может дернуться просто бессознательно. Давай снимать повязку!

Повязку, вернее тот тюрбан, что я намотала на голову что бы не узнали, срезали. Щепка торчит, а вокруг нее уже покраснение. Это плохо. И тут мысль: сейчас орда ворвется, а лицо все на виду! Велела Тони взять ножницы и прорезать в большой салфетке дыру. Лицо закрыла, в дыру видны часть щеки и щепка. Пошла мыть руки. Эскулапы уже переодетые, тоже руки моют. Взглянула на ногти одного и чуть не упала. Велела Миле принести щетки, новые, пусть даже сапожные, и приказала грязь из-под ногтей вычистить. Нет, коновалы, чистой воды коновалы! Руки спиртом, то есть самогоном обработала, пошла к столу. Рану с инородным телом еще раз самогоном залила. Щепку на зажим взяла. Скальпелей у них, как таковых нет, есть ланцеты. Это такой узенький кинжальчик, лезвие тонкое, обоюдоострое и длинное. И ручка, та-дам! Деревянная. Ну да, только мягкие ткани при ампутации резать. Я взяла тонкий обрезок бинта и наполовину лезвие в него замотала. Сверху еще шелковой самой толстой нитью закрепила. Теперь не порежусь! Нити я заранее пересмотрела, кетгут уже имеется, я его заранее в карболке вымочила, потом в кипяченой воде, дня три, меняя через два часа и положила в дважды перегнанный самогон. Шелк тоже разобрала, мылом перестирала, он жирный какой-то был, отполоскала в кипяченой воде и разобрала. У нашего лекаря все в одном спутанном клубке было. Смотала в мотки по размеру, прокипятила, и в спирт. Чаще всего нити попадались толстые, ими только задницу королю зашивать. Но нашлась и пара метров тоненького. Вот этот и приготовила лицо зашивать. Потом вспомнила! Господи, иглы-то у них прямые! До хирургических не додумались еще! Да и профиль круглый, просто, как швейные. Наверное, они и есть. И нить в ушко вдевать надо. Не то, что у нас: поднажал и заправлена! Ладно, это мелочи. Хороший хирург кухонным ножом прооперировать сможет, и я смогу швейной иглой рану зашить, тем более, для себя стараюсь!

Щепка на зажиме, чуть ее пошевелила, вижу, худшие подозрения сбываются. Она на гарпун похожа. В ткани врезалась острым концом, а «хвост» у нее расщепился, дернула бы там, на месте, всю щеку наизнанку бы вывернула.

Тут эскулап под руку, отмылся, видимо, вековую грязь из-под ногтей вычистил.

– Чего ждешь, дергай давай, если боишься, давай я!

И норовит за зажим, что на щепке схватить. Я как рявкну:

– Назад! Вон пошел, встань в стороне и не мешайся, недоучка. Эверт, сейчас больно будет, но совсем недолго.

Взяла ланцет модифицированный, чуть-чуть с обоих сторон рану расширила, щепку покачала, чувствую что-то держит. Развела края вторым зажимом, точно! От дерева откололась длинная, тонкая «заноза», прямо, как игла, и в мышечную ткань воткнулась. Я ее тоже на зажим, более деликатный, типа москита взяла, отломала, а щепку осторожно вынула. Края раны развела, перехватила оставшуюся деревянную «иглу» и начала ее из тканей обратным ходом вытаскивать. Эскулапам говорю, вот, если бы я всю щепку, как этот двоечник советовал, дернула, так этот отломок в ране бы остался, рана нагноилась и инородное тело стало бы с гноем выходить. Или снова резать пришлось бы, или заражение крови бы началось, как у вашего прошлого короля. Тут только сообразила, что говорю про отца Оливера. Мысленно шлепнула себя по губам, и тут эта заноза из мышцы выскочила. Осмотрела рану еще раз, Тони попросила даже голову к солнцу повернуть, вроде чисто. Тут мне под руку еще совет, мол, надо еще железом раскаленным прижечь, или маслом кипящим плеснуть. Вер дернулся. Услышал.

– Железом и маслом, вон, можете королю Дамбрии зад прижигать, когда осколок достанете! А здесь лицо, кровоснабжение отличное, спирта хватит. Вер потерпи еще. Плеснула спиртом, подсушила, и за иглу взялась. Пришлось шить не одним движением, как привыкла, сразу две стороны раны прихватывать на иглу, а поочередно. Игла-то прямая, не развернешь Особенно тяжело внутри раны мышцы стянуть. Пришлось сначала с одной стороны проколоть и нить протянуть, потом тоже самое с другой. Справилась. Подумала, одного шва хватит. Стерильность кетгута очень условная, не дай Бог, нагноится. Да и толстый он. Один шов я легко достану, а несколько ищи там, в глубине раны. Дальше кожа. Края раны освежила, тонкие полоски ткани срезала, там, где они от щепки инфицироваться могли, и кожу довольно легко сшила. В нижнем углу оставила небольшой участок незашитым туда узкую полоску сложенного тонкого бинта вставила – дренаж. На всякий случай. Теперь лоб. Буду надеяться, за моими руками эскулапы лицо не разглядят. Но пришел мой алхимик, за ним короля внесли, и все они на королевскую задницу переключились. Ковыряются в ней в темноте. Пусть развлекаются. Инструменты чистые, руки помыли. И король этот заслужил. Пусть прочувствует, как за невестами в чужие порты заплывать!