Зажав палаш подмышкой, напарник тут же полез в наплечную сумку за остатками своего самодельного арсенала. Но когда он явно приготовился швырять их в подползающих из редеющего тумана жертв рачка-паразита, я его остановил:

— Не в ту сторону!

— В смысле?

— Ты видишь, на кого они смотрят? — Я указал своим ковырялом в сторону крабов.

Шутник близоруко сощурил на них глаза:

— Думаешь…

— Сейчас проверим. Держись теперь позади. И держи позади меня этих… — Кивнув обратно в сторону толпы жор-малолеток, ковыляющих с юга, я двинулся навстречу крабам, торопливо скрипя поножами.

Кроме них, с севера на нас шаркало ещё с пяток юных жертв эпидемии. Но все они вышли из-за углов многоэтажек на другой стороне проезжей части, отделявшей их от кладбища. А ровно от того места, где на севере должен быть тот самый пресловутый «крабовый аквапарк», ползли только взрослые экземпляры. По крайней мере, все возрастные признаки были у них на лице. Если эту частьтела, конечно, ещё можно так называть… Вместе с членистыми отростками из пастей, на печальных мордах наблюдались и толстые, припухшие от влаги морщины. На макушках у некоторых экземпляров сверкали солидные проплешины. И отвисшие над остатками штанов бока явно образовались у многих ещё во вменяемом состоянии — из-за пренебрежения физкультурой и правильным питаем.

Легко отмахнувшись от последних мешавших мне жороподростков, я не оставил между собой и крабовым воинством других препятствий, кроме пары ржавеющих автомобилей. А Шутник в это время грохнул за спиной своих свинок, размочалив ноги у передних рядов гудящей толпы. Чем, наверняка, подарил нам ещё пару минут на исследование. И, поспешив следом, он заодно прикончил по пути тех, что ещё пытались цепляться за ноги.

— Ещё успеваем свернуть! — Он быстро поравнялся со мной, громыхая закалённой сталью. И указал во дворы на запад.

— Следи за тылом! — Между нами и первыми крабами оставалось метров двадцать. И когда я оглянулся, то увидел, что первые ряды гудящей толпы подростков отстали примерно на такое же расстояние. Молодёжь, продолжая что-то бормотать себе под нос, спокойно перешагивала через сородичей, истекающих кровью после свинской бомбардировки.

Однако не все хмурые взгляды растрёпанных молодчиков сейчас были устремлены в нашу сторону. Точнее, все они действительно смотрели на север. Но многие теперь уставились мимо нас — на хрипящих и булькающих крабов, подбирающихся всё ближе.

И носители саккулины, в свою очередь, вообще не обращали на нас с Шутником никакого внимания. И, медленно подползая всё ближе и ближе, во все глаза пялились на юных жертв эпидемии. Может это, конечно, мне всего лишь казалось… Но воспалённые гляделки из под опухших век при этом будто бы сверкали какой-то звериной злобой.

— Не было счастья, да несчастье помогло… — Кажется, эту поговорку, я тоже учил специально, как и дурацкую шутку про тракториста.

— Теперь главное вспышку не пропустить… Ты этих пока тоже в башке не слышишь? — Напарник махнул палашом в сторону крабов.

— Пока нет. — В то время, как расстояние между двумя поколениями заражённых тварей сократилось ещё на десяток метров, я выдвинул очередную дерзкую гипотезу. — А что если вообще не дышать?

— Не понял…

— Я не вижу другого способа для этой их телепатии, кроме обмена феромонами или чем-то типа того. Как ещё они могут добраться до нашей нервной системы без прямых инъекций?

— Их ещё… Фух… Некоторые виды излучения притягивают… — Быстро проговорил Шутник, используя паузу в бойне для глубоких вдохов.

— И некоторые виды звуковых волн. Но сами-то они ничего не излучают. А особо притягательных звуков я от них тоже не слышу.

Ближайший к нам краб в это время рыгнул на асфальт жёлтой дрянью. И тут же попытался сожрать её обратно — с довольным чавканьем.

— Значит тоже дыши пока поглубже! — Напарник слегка толкнул меня в плечо и кивнул назад на жороподростков. — Скоро проверим твою гипотезу.

Расстояние между отцами и детьми сокращалось всё быстрее…

От частых глубоких вдохов голова слегка закружилась. Но ещё сильней замутило, когда толпа ползущих и хромоногих тварей поравнялась с нашей линией обороны. Запах, исходящий от крабов трудно было назвать просто тошнотворным. Это сельский сортир, наполненный тухлой рыбой тошнотворен. А запах крабов с Васильевского острова просто сбивал с ног.

И поэтому идея с задержкой дыхания казалось всё лучше и лучше. Твою мать… Да эта вонь, казалось, проникает прямо в мозг сквозь открытые глаза!