Прислушиваясь к жалобному писку, звучащему из-под его подмышки, мужчина был вполне доволен производимым впечатлением на воспитанников, сбившихся в кучку. А те с ужасом смотрели на экзекуцию трепыхающегося худенького тельца. Даже Лариска, которая успела этим вечером донести хозяину о недопустимом поведении Иры, теперь невольно вздрагивала плечами при каждом ударе плеткой.

Карабас намеренно публично наказывал то место между ног, которым воспитанницы не пользовались при общении с клиентами в его собственном заведении – соблюдая некое «целомудрие». Но наказание у леньтяйки того места, которым девочки в будущем начнут зарабатывать доход своим сутенерам – выглядело весьма поучительно. И демонстрируя всем мучительные страдания Иры, хозяин стремился окончательно отбить охоту у кого-либо отлынивать от обязанностей в их работе.

И он добился своего!

Именно в эти минуты – глядя на то, как дергается тело несчастной – Надя решила не упрямиться. Ведь лениться ни на какой работе – никому не позволено! Поэтому, получив здесь в недалеком будущем фартук официантки, она послушно будет выполнять все, что потребуют от нее взрослые для того, чтобы приносить еще больше доход, чем сейчас! Другие девочки тоже хорошо это понимали, а потому были достаточно услужливыми с мужчинами. Их нечастые посещения кабинетов объяснялись скорее состояниями кошельков посетителей заведения, а не отсутствием кокетства со стороны юных красоток.

Однако рутинное однообразие здешней жизни иногда могло нарушаться событиями внешнего мира. Так в стенах этого заведения случались эпизоды, которые, конечно же – не изменяли местного уклада, но добавляли к нему нечто новенькое. Эти события возникали точно по волшебству, представляя новых персонажей – самым неожиданным образом.

Так, однажды – под конец мая, в середине дня перед обедом – в помещении клуба появилась не совсем пожилая, явно хорошо следящая за собой, женщина. Она была одета не хуже английской королевы, потому что и шляпка, и летний костюмчик, и босоножки, решительно все, даже сумочка в руках, были одного и того же салатового цвета. При этом за ней тянулся шлейф запаха изысканных французских духов.

Стоило ей появиться в дверях, как Вадим Петрович радостно выскочил к ней навстречу с возгласом:

– Мамочка! – чем невольно изумил присутствующих рядом воспитанников. Только Вика, находясь за спиной Нади, прошептала:

– Явление народу матери короля!

Однако никто кроме Нади ее замечания не услышал. А когда Карабас с гостьей удалился в свой кабинет, девочка тихо решила уточнить у старшей подруги:

– Что за мать короля?

Но Вика ничего не ответила, покосившись в сторону Ларисы. Однако уже через минуту как бы невзначай пройдя мимо Нади, она предложила:

– Проберись незаметно в спортзал.

Надежду не надо было долго уговаривать. И, улучив момент – когда на нее никто не смотрел – девочка выскочила в боковой коридор, а оттуда шмыгнула в спортзал; но как только она переступила порог темного помещения – ее остановила Вика. Прижав палец к губам, и не позволив зажечь свет – она потащила за собой Надю к двери, смежной с кабинетом. Там они обе замерли, прислушиваясь к прерывистому приглушенному разговору, доносящемуся до них.

– О, мамочка моя! Ты для меня все же самая привлекательная женщина! – после чего неожиданно раздался звук страстного поцелуя.

– Ну, ну, милый, – с явным удовольствием хихикнула женщина. – Я, к сожалению, уже не так молода, как раньше.

– Все равно, ты дашь фору любой из моих воспитанниц!

– А как же наша Маргариточка? – с ласковой игривостью заметила женщина. – Неужели она потеряла свое очарование? Ведь она на целых три года моложе меня.

– Думаю, что нет, – достаточно сухо ответил Карабас. – Твоя старая подружка юности, безусловно, хороша во всем. Она «мамочка» для наших детей – что надо! Но я для нее только работодатель. У меня с ней чисто деловые отношения. Здесь у нее имеется другой любовник, и я им не мешаю. – После чего уже мурлыкующим голосом добавил: – Зато ты у меня просто прелесть!

На некоторое время наступил перерыв в разговоре, хотя хорошо были слышны звуки нежной возни на кожаном диване; пока не прозвучал голос женщины:

– Не так, мой милый… Вот так будет лучше, – после чего звуки, в которых смешивалось бурное человеческое дыхание с шорохом кожи дивана стали более интенсивными. Так продолжалось до тех пор, пока оба, облегченно простонав, не отодвинулись друг от друга. Девочки за дверью, конечно же, не могли видеть, как Карабас, стоя около дивана, начал заправлять сорочку в брюки.

– Кстати, родной мой, – мягко заметила женщина, возвращая задранной юбке целомудренный вид. – Надеюсь, ты не забываешь правильно готовить своих подопечных к жизни?

– О чем ты, мамочка? – небрежно спросил Карабас.

– О том, что ты никогда не должен забывать требовать от своих воспитанников желания в получении удовольствия при всех упражнениях, которые они обязаны выполнять. Ведь только тогда им будет по-настоящему легко жить в этом мире, – давая наставления, она закрепляла шпилькой выскочившую прядь волос. – Жосткое воспитание не должно быть жестоким! Наслаждение должно быть во всем! Ласка должна присутствовать даже в побоях! Ты об этом не забываешь?