Слезы перековались в ярость.

Она ушла, и хорошо для Террикото и ее охвостья, что ее не задерживали — им бы не поздоровилось.

Прорыдавшись на крыше Кеко составила план. И тут же начала действовать согласно ему.

План был простым: «Найти Хидеки. Извиниться. Признаться в любви. Предложить встречаться. Получить отказ. Повторить на следующий день. Пока он не ответит ей согласием».

***

Казуме Хидеки разглядывал лежащий в ящичке для обуви конверт. Посмотрел по сторонам, подошел к урне, достал зажигалку, и не обращая внимания на взгляды прохожих и крики члена комитета дисциплины, поджег письмо, убедился, что-то сгорело, и кинул его в урну.

«Даже читать не стал. Провал. Ну и ладно. Глупая идея была». — Кеко, отслеживающая его реакцию, подавила вздох.

Кеко не собиралась останавливаться или отчаивайся.

«Попробую его выловить после школы».

Но в своих планах выловить Хидеки — куна Кеко ждала неудача: если до этого Хидеки — кун ждал ее, чтоб вместе пойти домой, то после их разрыва, после уроков испарялся из класса быстро и незаметно. Он исчезал из ее поля зрения как заправский ниндзя, и, когда она доходила до школьных ворот, его довольно заметную большую фигуру нигде не было видно.

Кеко попробовала с высоты незаметно проследить за главным входом, чтоб хоть понять, в какую сторону он идет от ворот, но и тут ее ждала неудача: то ли он ухитрялся исчезнуть за воротами до того, как она успевала на свой «наблюдательный пост», то ли пользовался другим выходом.

Попытки отловить его до уроков тоже оказались безуспешными. Кеко приходила на станцию до которой они вместе доезжали и после которой расходились за полчаса до того времени, как они вместе с ним ездили, и один раз даже успела его заметить, но он снова ускользнул. Когда же она пыталась найти его на станции рядом со школой, и успевала увидеть только его спину. Возможно, если бы она попробовала его догнать бегом, у нее бы и получилось. Но Кеко чувствовала — это неправильно.

Как ни странно, ее выпады против Терикото остались безнаказанными… Пока безнаказанными…

Наверно, Кеко в конце концов бы набралась смелости и смогла бы начать разговор прямо в классе, хоть ей и было до ужаса страшно, что ее публично отвергнуть, но ей повезло.

Когда после уроков Хидеки — кун в очередной раз от нее ускользнул, и она в разочаровании от очередной неудачи уже серьезно размышляла о варианте «поймать его в классе и потащить в сторону поговорить» у всех на виду, мимо нее прошли две девочки из соседнего класса.

— Этот толстяк опять займет самый удобный для учебы стол в библиотеке, и не сдвинуть его никак. — высокая девочка в изящных очках со всем возможным пылом выразила свое разочарование от несправедливости этого мира.

— Ага, — поддержала ее собеседница, невысокая немного пухлая девочка с двумя косичками, — и появляется там настолько быстро, сразу после окончания уроков, будто он из рода гепардов, а не толстых мишек.

Очкастая хихикнула:

— Быстрый, да. Ну да ёкаи с ним. Пойдем, может, ко мне домой учится?

Девочки удалились, а Кеко, простояв в оцепенении несколько минут, помчалась в библиотеку.

Кеко неслышно проскользнула в библиотеку за каким-то рослым парнем и тут же спряталась между книжными полками немного в стороне от столов, где можно было сесть позаниматься.

Сидел Хидеки — кун у ближнего к окну стола, спиной к стене, в немного отдаленном уголке библиотеки.

«И в самом деле удобное место», — подумала Кеко.

Удобное, в том числе и для нее. Никто рядом с Хидеки не сидел, и разговор с ним никто не услышит. Недостатком было то, что незаметно к нему не подойти. Пусть в библиотеке не было много народу, совсем пустой та не была, и Кеко предстояло пройти десяток пустого пространства под любопытствующими взглядами. Но, хвала Ками-сама, хоть одноклассников не было. Кеко несколько раз хлопнула себя по щекам и решительно пошла вперед.

***

Вот уже несколько дней, на следующий же день после разрыва Хидеки показалось, что Аме-сан его преследует с неведомой ему целью. После того же, как она явно кого-то ждала на станции и после его появления устремилась в его сторону, то Хидеки отчетливо понял — не показалось.

Чего от него хотела Кеко Аме, Хидеки не знал, да и знать не хотел. Может еще посмеяться, испортить те хорошие воспоминания, что у него были вместе с ней. Возможно, хотела вернуть подарок. Нетронутым или, наоборот, смятым, искуроченным молотком или щипцами. Как бы то ни было, ничего хорошего от нее Хидеки не ждал и общаться с ней не хотел. Пусть разрыв был ожидаемым, он хотел… А чего он хотел? Хотя бы правдивого отношения. Почему она призналась в любви? Почему инициировала разрыв? Хидеки осознавал, что был нелогичен, что, возможно, как раз и надо было дать Кеко возможность поговорить… Но ему все же было обидно и страшно, а страх и обида плохие советчики, особенно в любовных делах. Появляться дома он тоже не особо хотел, сестричка точно будет спрашивать «как его дела с Ке-чан», про родителей и говорить нечего. Папа, если узнает, просто издевательски посмеется, мама смеяться не будет, но ее жалостливые взгляды…

Только и осталось, что набрать побольше вечерних смен у Мато-сана. И приналечь на учебу. Не то чтобы он так уж жутко любил учиться, но учеба ему давалась без особых усилий. Вот только Хидеки, в то время когда он только-только стал Анпан-куном, намертво запомнил: «Выступающий гвоздь забивают». И забивают со всей имеющейся силой. Это красавчику-спортсмену позволено иметь лучшие оценки, ну или в крайнем случае учащемуся двадцать четыре на семь очкарику. А если смешной полный парень не особо много обращающий внимания вдруг занимает первое место — проблем не оберешься. Урок Хидеки усвоил с первого раза, и с тех пор его оценки были средние или чуть выше средних, а времени на учебу он не тратил вообще. Можно было бы еще завалиться к Мато-сану раньше времени, поработать с макиварой, вот только пусть Мато-сан и сказал «Все равно она старая была», но новую еще поставить не успел. Вот и оставалась только учеба, и плевать на всех — что получится по результатам, то получится.