Я потянулась за кочергой под подушкой. Все души, будь то обычные или тёмные, могут быть развеяны. С кочергой в руке я приподнялась и едва не закричала. С другой стороны кровати стоял Дэв.

— Что ты здесь делаешь? Эхо искал тебя, но не нашёл.

Эхо пошевелился во сне, и я инстинктивно погладила его по щеке, успокаивая.

Дэв поднёс палец к губам, призывая сохранять тишину, а затем указал наружу.

— Я знаю, что душа там. Чувствую. Вселись в мой телефон и поговори с Эхо, — потребовала я сквозь стиснутые зубы. Глубоко внутри меня боролись страх, злость и усталость от всей этой ситуации.

Дэв покачал головой и полетел к окну. Надо приучить себя закрывать его, а то так любая душа может заглянуть на огонёк, когда ей заблагорассудится, несмотря на руны, защищающие дом.

— Чёрт возьми, Дэв, иди сюда.

Он даже не оглянулся. Эхо снова зашевелился. Мне хотелось его разбудить. Он может догнать Дэва, и вопрос решён. Но умом я понимала, что всё не может быть так просто. Нет, когда дело касается сверхъестественного. К тому же Дэв попросил меня не поднимать шум. Он словно не хочет, чтобы Эхо встретился с тёмной душой. А значит, он знает её или его лично.

Я сжала железный прут и молча ждала. Не заметила, как погрузилась в сон, так и не дождавшись возвращения Дэва.

13. РУНЫ МЕДИУМА

Утром, когда я проснулась, Эхо уже не было.

"Спасибо, что дала мне поспать", — написал он. — "За это я тебя и люблю".

Если бы он только знал всю правду. Я отправила ему ответное сообщение и начала собираться в школу.

— Может, тебе ещё денёк отлежаться? — спросила мама, пока я поглощала завтрак, как оголодавший узник.

Я замотала головой.

— После школы поеду к Энжи за платьем на выпускной. — Родители переглянулись. — Я в порядке. Правда. Если в столовой снова подадут то странное мясо...

— Я напишу жалобу в школу.

Мама перешла в режим грозной медведицы, а значит, она не шутила.

Упс.

— А смысл жаловаться, если отравилась только я? Просто больше не буду брать это мясо.

— Правильно, — ответила она. — Я дам тебе обед с собой.

Тут мне возразить было нечего, поэтому я просто сидела и смотрела, как она упаковывает мне с собой жаркое из индейки с молодой картошкой, приготовленное вчера вечером. Я обняла её, поцеловала и от души поблагодарила перед выходом.

На моей машине появились новые руны. Видимо, Эхо добавил их, перед тем как уйти. Я закинула рюкзак на заднее сиденье и села за руль.

Мама вышла из дома и помахала, привлекая внимание. Что ещё?

Я опустила окно, надеясь, что это не связано с Эхо или обедами в столовой.

— Ты сегодня поедешь в дом престарелых? — спросила она.

— Завтра. А что?

— Я приготовлю ещё пирогов, если ты захочешь завезти один своим подопечным и ещё один в дом Рейн.

— Я возьму их завтра. Мне уже пора, мам.

— Люблю тебя, — сказала она и вернулась в дом.

— Я тоже тебя люблю, — сказала я и сдала назад. Только собралась переключить передачу, как краем глаза заметила серую массу и замерла. Вчерашнее происшествие затмило всё. Серое нечто приблизилось к моей машине, и я резко пришла в себя. Это Дэв.

Мне нужно взять себя в руки. Я не должна бояться душ — ни тёмных, ни обычных. Я медленно выдохнула, успокаивая колотящееся сердце, и махнула Дэву, чтобы забирался внутрь. Тот качнул головой.

У меня нет времени на игры.

— Ты мне задолжал объяснения, поэтому залезай, пока я не разозлилась по-настоящему!

Он сделал вид, что умирает.

— Ты уже мёртв, Дэв, — напомнила я ему.

Она указал на новые руны на машине. Они сияли. Странно.

Я нахмурилась.

— И что?

Он ткнул себя в грудь и изобразил взрыв. А, так вот для чего эти руны. Они защищают меня от тёмных душ? Я схватила телефон и вытащила его из окна.

— Залезай.

Он скользнул в мой мобильник. Я положила устройство на подставку между сиденьями и надавила на газ.

— Говори уже.

— Что ты хочешь знать? — поинтересовался он.

— Кто на меня напал? Только не говори, что не знаешь. Я не поверю.

— Тебе удалось, — сказал он и засмеялся. — Ты смогла убедить его. Я хотел поблагодарить тебя вчера, но сначала нужно было избавиться от ещё одной тёмной души.

— Ещё одной? Ты уверен? Эта ощущалась так же, как и та, что напала на меня.

— Все души ощущаются одинаково, — заметил он. — Я помню это ещё с тех времён, как сам был Бессмертным.