— Нет, неправда. У тёмных душ совсем другая аура.

— Вот как? И у меня тоже?

— Не совсем. Возможно, потому что ты не пытался вселиться в моё тело. К слову, на Эхо повлияли твои действия. Ты защитил меня от той души, и это убедило его, что ты, возможно, не такой уж плохой.

Дэв усмехнулся.

— Нет, ты не понимаешь. Если бы не ты...

— Потом поблагодаришь, Дэв, когда помиритесь. Ты точно уверен, что вчерашняя душа не та же самая, что напала на меня?

— Уверен. О тебе уже разошлись слухи. Каждая тёмная душа на земле хочет добраться до Бессмертной с рунами медиума.

Я так резко ударила по тормозам, что всё моё тело дёрнулось вперёд.

— Какими-какими рунами?

— У тебя те же самые руны, которые каждая заблудшая душа пытается высечь на одержимых ими смертными, но безуспешно, потому что у них нет нужного артаво. Видела когда-нибудь, как смертные режут себе руки?

Дни, проведённые в Институте Психиатрии Провиденса, промелькнули в памяти, заставив меня вздрогнуть.

— Да.

— Смертные врачи думают, что те психически больны и режут себя, чтобы справиться с болью. Для кого-то это, возможно, и правда, но других это заставляют делать души. Иногда обычные души, перенявшие дурную привычку у тёмных. А иногда и сами тёмные.

В его словах прослеживалась логика.

— Но у тебя, куколка, уже есть эти руны. Они позволяют душам вселяться тебя без побочек, которые бывают у смертных.

Машина позади меня засигналила, и я поняла, что слишком долго стою. Нажала на газ.

— Неправда. Одержимость в большинстве случаев высасывает из меня все соки. Бывало я часами отсыпалась после такого марафона. И вчера я чуть было не стала овощем. Я не переживу вселение тёмной души, Дэв.

Пауза была долгой.

— Уверена?

— Да, — выпалила я. — Я несколько часов приходила в себя после того, как вы двое пролетели через меня. — Я остановилась на светофоре на Мэйн-Стрит. — Что мне сделать, чтобы они перестали меня преследовать?

— Избавиться от рун. Исчезнуть.

— Очень смешно. Я никуда не денусь и руны потерять не могу. Никто не знает, что это за руны и на что они делают, помимо того, что приманивают души. Я сейчас впервые узнала, что они называются рунами медиума.

— Об этом знают только местные. Тайна рун передаётся устно от одной заблудшей душе к другой.

А ещё о них как-то узнала Малиина и вырезала их на мне. Зачем? Я припарковалась у школы.

— Иди к Эхо, Дэв.

— Вот ещё один ответ на твой вопрос, — добавил Дэв. — Эхо может быть твоим телохранителем двадцать четыре на семь. Как только на горизонте появится тёмная душа — он тут же её пожнёт.

Если бы всё было так просто. Я вздохнула.

— У Эхо, как и у всех жнецов, есть работа. Быть по совместительству моим телохранителем у него не получится. Ладно, разберусь. — Мне нужна огромная железяка, с которой я смогу рассеивать души. — Иди, Дэв. Найди своего друга.

— Сначала высуни телефон из машины. Не хочу разорваться на тысячу кусочков. В этот раз Эхо использовал те же руны, что высечены на его косе. Видать, сильно разозлился. Пока, — добавил Дэв, как только я вышла из машины, а затем выскользнул из мобильника.

Я уже и не смотрела на него, мои шестерёнки активно крутились. Что, если Эхо высечет эти же руны на мне? Тогда я буду защищена от тёмных душ. С другой стороны, я стану точно так же опасна и для обычных душ, а значит, больше не смогу им помогать.

Я поспешила к школе. Станет ли моя проще, если я перестану помогать душам? Да. Счастливее? Скорее всего, нет. Я уже и представить себя не могу прежней Корой, ведущей блог о горячих парнях. К тому же я не хочу быть просто бессмертной подружкой горячего жнеца и никем больше. Одна только мысль об этом выводит меня из себя. Возможно, это звучит как бред, но мне нравится работать с Эхо на равных. Мы одна команда. Надо найти другой выход.

На входе в школу я услышала рёв мотоцикла Торина и обернулась. Эндрис, Ингрид и Блейн стояли прямо за мной.

— Чего такая недовольная, Заклинательница душ? — спросил Эндрис, обняв меня одной рукой за плечи.

— И тебе тоже доброе утро, Валькирия, — сказала я. — А вы разве не должны сидеть в засаде где-то в Калифорнии?

— Это план Торина. Он болтает со смертными. Я присматриваю за ним по просьбе Рейн. Ну, знаешь, там же такие горячие калифорнийские девчонки, загорелые во всех местах. Они загорают голышом, — шёпотом добавил он.

Как-то сомневаюсь, что Рейн ревнует Торина. Они без ума друг от друга.