— Сколько?
– тихо переспрашивает.

— Сто тысяч рублей.

Варя закатывает глаза и нервно потирает лоб рукой. Ее красивые очи вновь наполняются крупными слезами. А я, наконец, понимаю, что сегодня между нами уже точно ничего не будет.

— Марат, - набираю водителю, - отвези нашу гостью, куда она скажет. А затем разворачиваюсь, потому что смотреть на нее не могу.

Выхожу из комнаты, по пути дозваниваясь еще одному человеку.

— Лех, - обращаюсь к нему.
– С девчонки глаз не спускать.

— Принято, — сухо отвечает парень и отключается.

Я же, разъяренный, точно дикий буйвол влетаю в другую комнату, где меня все еще на коленях ждет подружка учительницы.

Без лишних слов вытаскиваю горящий член, хватаю шлюху за волосы и вгоняю разгоряченный болт сразу в ее узкое горло.

Глава 20

Варвара

Я выбегаю из комнаты практически вслед за Абрамовым. То, как сейчас мерзко на душе не передать словами. Меня буквально выворачивает изнутри.

И я до сих пор не могу поверить, что такое случилось со мной. Еще пару дней назад я была обычной девушкой, учила детей, ходила по магазинам, проверяла тетради. И мечтала вылечить маму.

А теперь? Теперь я буквально задыхаюсь, а все события, крутящиеся вокруг меня, будто ненастоящие. Разве такое бывает в жизни?

Да и что я сделала? Всего лишь пригласила в школу человека, которого звать, как правильно заметила Аня, совсем не стоило.

Бегу наугад. Мне нужно на воздух. Иначе легкие окончательно скукожатся у меня внутри.

Толкаю дверь запасного выхода. Майская ночная прохлада ударяет в горящее пламенем лицо.

Она обжигает. Но так лучше. Лучше, чем внутри.

— Варвара Владимировна, пойдемте, - слышу знакомый голос. Мельком замечаю водителя, усмехаюсь, как безумная, и рву вперед.

Мне нужна свобода. Мне нужно подальше. Мне необходимо отмыться.

Но крепкий мужчина не позволяет убежать далеко. Его сильные руки ловко подхватывают меня.

Тащат к машине.

— Я отвезу вас домой, - спокойно произносит водитель, и у меня, если честно, нет оснований не доверять ему.

Но я просто не хочу. Ничего общего с Абрамовым не желаю. Даже сидеть в его машине. Дышать одним воздухом.

Правда, мужчина все равно заталкивает меня в салон. Блокирует двери. И я растекаюсь по диванчику, заливаясь истерическим смехом. Мне дурно и смешно. А еще хочется плакать. Рыдать и орать. Громко.

А потом я сникаю. Безжизненно смотрю в окно, как там мелькает красивый ночной город. Но для меня он сейчас лишь пятно. Смазанное. Местами слишком яркое.

То, что Абрамов наговорил про Егора, не может быть правдой. Бред какой-то! Чистой воды бред!

Тянусь к сумочке, чтобы достать телефон. Только сейчас осознаю, что никакой сумки нет. Я даже не помню, где оставила ее. А мой мобильный забрал Абрамов.

Отлично! Просто супер!

Машина плавно останавливается у нашего с Егором подъезда. Водитель галантно, открывает передо мной дверь. Подает руку.

Я больше не сопротивляюсь. В этом нет никакого смысла. Вообще никакого.

— И много у него таких?
– спрашиваю, усмехаясь. Ощущаю себя пьяной.
– Часто катаете лохушек, типа меня?

— Вам нужно отдохнуть, - только и отвечает мужчина. Безразлично.
– Я провожу вас.

Квартира встречает сумраком и тишиной. Егор спит. Похоже, он даже не пытался найти меня.

Сопит себе спокойно. Разлегся тут! Когда со мной творится настоящий кошмар!

Тянусь к серванту. Там у меня лежала заначка. Сто тысяч рублей. Мой неприкосновенный фонд.

Потребовалось много времени, чтобы накопить их, но после того, как мама попала в больницу, я больше не могла рассчитывать на эти деньги. Но знала, что всегда могу потратить их на лекарства и другие нужды матери, если возникнут проблемы с финансами.

Между аккуратно сложенными документами нащупываю конверт. Он кажется пустым, но я не хочу делать поспешных выводов.

Сердце оголтело сжимается. Я чувствую, как оно дрожит в горле.

Не хочу верить. До последнего не желаю.

Раскрываю конвертик. Понимаю, что он пуст. Но шарю внутри пальцами снова и снова.

Точно все еще пытаюсь нащупать деньги.

Но их нет. Нет!

Еще несколько часов назад мне казалось, что не может быть ничего хуже натиска Абрамова. Но, похоже, мои проблемы гораздо глубже. И они начинаются здесь, с моей семьи.