— Настойка на разломном женьшене, — не моргнув даже глазом, сказал Бурбулис. — Исключительно редкая и очень дорогая вещь.

— Я не вижу там женьшеня. Я вижу там какую-то сраную ящерицу.

— Ну, так совпало, — пожал плечами Бурб. — Тебя это пить я не заставляю.

— Реально дорогая? — нахмурился я.

— Безумно. Я бы сказал, даже бесценная! — широко улыбнулся Бурб. — А ещё она очень полезная.

— И в чем её польза?

— Это будет сюрприз, — улыбнулся Бурб. — Налить?

Он, как металлолом, бросил на пол «Буревестника» мечи, стоимостью несколько миллионов рублей, и призывно махнул бутылкой. Находящаяся внутри ящерица внезапно открыла глаза.

— Она что, живая? Да ну, нахер! — покачал головой я, и тут же махнул рукой. — Ладно, наливай! Нам ещё долго лететь. Будем дегустировать.

Бурб широко улыбнулся. Из воздуха у него появились два не очень чистых, но хрустальных бокала.

Как только мы долетели до Владивостока, первым делом я пулей выскочил из «Буревестника» и большими прыжками побежал к нашему «Конунгу». Силой и без разговоров выпихнул оттуда всех «Холодных голов», а также двух пилотов. В конце оттуда вылетел возмущающийся на ходу Мрак. Я задраил все люки и оставил недоумевающего Морозова снаружи на целые два часа. Связь в этот момент не работала, шумоизоляция у «Конунга» была прекрасной. И за это время я сделал одну прекрасную девушку немного счастливей, а себя немного спокойней. У меня остался только один вопрос. Эту настойку мы пили вместе. Как, в данный момент, с последствиями справляется Бурбулис?

Пруссия, город Кёнигсберг

Замок правящего Рода Годарта

Генри Годарт поймал себя мысли, что пять минут он не работает, а умильно пялится на стоящую на столе фотографию, и при этом как-то по-идиотски улыбается. На фотографии был запечатлён момент, где он держал на руках своего младшего внука, при этом пытался улыбнуться для фото, одновременно всё больше и больше напитывая силой своё тело, дабы увлеченный Антон Александрович не сломал дедушке палец. Антоха тоже получился миленьким — розовощёкий пупсик, который морщит лоб и прилагает все усилия, чтобы всё-таки сломать деду палец. Но, по крайней мере, он не дёргался, и фотография получилась зачётной.

Годарт наконец оторвался от фотографии. Встал из-за стола и вышел на большой балкон, который находился в его кабинете. Внизу суетились люди. Весь его дворец, в настоящий момент, превратился в большую казарму. Все его жены и дети были переведены в правое, самое защищённое крыло. Все остальные помещения заняли его военачальники разного уровня, с которыми он планировал дальнейшую операцию.

Встреча с Императрицей Елизаветой и Королём Ульрихом прошла очень плодотворно. Им удалось выработать окончательный план, с которым все были согласны. Надо признать, что при всем своём коварстве, окружающие его государства не управлялись тупыми людьми. Они были сильными воинами и сильными Одарёнными, и с ними надо было считаться. А ещё, став союзником Империи, он автоматически объявил войну и восточным соседям. Ведийская Индира, Империя Драконов и Персия также стали его врагами. А это значило только одно — что справиться с Европой надо быстро и как можно более безболезненно, чтобы остались силы для войны на Восточном фронте.

Так или иначе, Годарт в редкие минуты хорошего расположения духа пытался привить маленькому Алексу любовь к Роду и к войне. Да, он уже тогда понимал, что толку от парня не будет, но, с другой стороны, о чём Железному Князю было рассказывать? Он умел в этой жизни хорошо делать только одно — воевать. Вот именно о своих воинских подвигах и походах он рассказывал маленькому мальчику. И одно из правил, которые он ему рассказывал, называлось так: хочешь быстро закончить войну, убей как можно больше командиров. Неорганизованная толпа солдат не сможет при этом дать достойный отпор. А при хорошем раскладе битвы не будет вообще. Они просто сдадутся. Так вот сейчас Годарт начал воплощать в жизнь свои же задумки.

Тонко зазвенел телефон. Годарт посмотрел на имя абонента и улыбнулся. Там было написано — «Старший внук».

— Да, Ларик, — приложил он трубку к уху, нажав кнопку приёма.

— Деда, я на месте.

— Ты знаешь, что делать, — Генри не спрашивал, он утверждал.

— Да, деда, знаю. Не трогать женщин и детей. А всех остальных убить!

Если фраза была начата обычным беззаботным подростковым голоском, то под конец её из трубки пахнуло жаром ада. Даже Годарт, при всём том, что безумно любил своего нежданного внука, и тот отвечал ему своей взаимностью, всё ещё не мог привыкнуть к тому, что за сила скрывается внутри взбалмошного молодого человека. Судя по голосу, прямо сейчас в одной из секретных точек Европы, которая является убежищем для одного из европейских правителей, про которую, как он думает, никто не знает, открывался филиал ада.

Да, не Железный Князь это начал… Но Железный Князь это закончит… Ну, или его внук.

Настойка, сука, оказалось очень «долгоиграющей».

Я сначала хотел полететь на «Валькирии», но потом решил всё-таки сесть в транспортный самолёт. А почему? А потому что в транспортном самолёте находился мой «Конунг», который точно так же можно было запереть со всех сторон и провести с немного утомлённой и слегка удивлённой женой ещё чуть-чуть времени.

Одно мне «доставило» — это внешний вид Бурбулиса, который секунды не мог усидеть на месте, а скакал, как сайгак, сперва по аэродрому, а потом и по самолёту.

А его умильное: «Александро, дай мне срочно отгул! Я прилечу домой сам! Обещаю!» позволило мне немножко смириться с его шуткой. Конечно, отгул я ему не дал, поэтому он летел вместе с нами, стараясь заглушить своё возросшее либидо большой дозой алкоголя. Благо, что Бухич был под рукой, и с этим проблем не было. Вот только, похоже, не очень это помогало… Как только мы сели в Иркутске, он рванул так, что сорвал два толстенных стопора у двери, вылетев наружу, как комета.

Да, я знал, что мой галантный лучший мечник этого Мира пользовался большим успехом у женщин. У него были знакомые женщины буквально по всей области.