Судя по всему, там вообще никакие способности применить не получится. Но с этим будем разбираться дальше. Потом я нашёл нужную камеру. Первым делом, открыл окошко и осторожно заглянул сквозь решётку. Внутри царила чистота и порядок. Да, по тому, что показывал Шнырька на верхних этажах, в сохранившихся камерах, судя по всему, у пленников были некоторые привилегии. Если у кого-то был настоящий тренажёрный зал, то у этого пожилого человека, что сидел на кровати в позе медитации, вся стена была забита рукописными книгами. На столе лежала чистая бумага и набор для письма.

Я хмыкнул, поняв, что тупо забыл доложиться Болконскому, а следовательно — получить данные на этого человека. Затем потянулся к узнику, прощупывая его силу. Конечно, это не осталось без внимания. Человек открыл глаза и широко улыбнулся. Я почувствовал ответное сканирование. Угрозы оно не несло — выглядело это… как услуга за услугу. Опасности он внешне не представлял, поэтому я позволил обменяться, так сказать, любезностями. Передо мной сидел однозначно Маг Вне Категории. Вот только с его Даром я определиться пока не мог.

— Давненько не было видно славных представителей Рода Галактионовых, — улыбнулся старик.

— А вы кто? — я открыл дверь и зашёл внутрь, готовый к бою, но забирать его все равно надо, так чего медлить.

— Я Марк Аврелий. Неужели уважаемый тюремщик не знает своих подопечных? Что случилось с традициями? Почему я вижу перед собой молодого человека, юношу, вместо заслуженного Галактионова, который служит здесь?

— Потому что я последний Галактионов, — зачем-то решил дать заключенному такую информацию.

— Вот как. И что же случилось с Родом Галактионовых?

— Он погиб…

У старика возникло непонимание на лице.

— Как погиб?

— Предательство? — коротко бросил я. — Но вы пока не ответили на мой вопрос. Кто вы такой?

— Я тот, который тоже попал сюда из-за предательства.

— Да-да, я часто это слышал, — улыбнулся я. — А всё-таки?

— Я — Марк Аврелий, последний истинный Император священной Римской Империи!

Твою мать, опять меня подписали на какие-то политические игры!

Я понял всё… Это точно была идея Годарта. Никто другой не смог до такого додуматься. Только мой отец, и точка.

С малых лет он грузил меня великой историей Пруссии, рассказывая, какой великой она когда-то была, и что наш Род сделает такой её вновь. Но помимо его мечтаний и рассказов, там были истории и о других странах. Заслужила свое место Российская Империя, которая несколько раз побеждала Пруссию, отбрасывая ее на долгие годы назад. Местами это было заслужено, а местами не очень, но факт остается фактом. Победителей не судят, как правило.

Рядом с Империей находилось Северное Королевство. Вот там было всё проще. Он отзывался о них, как о крайне безумных людях, которые скрываются за своей показной жестокостью и тупостью. А на самом деле, невероятно умные и смелые. Если северянину поступит приказ, то он выполнил его или умрет. Впрочем, и в Прусской армии такую модель поведения он прививал долгие годы, и у него это получилось.

Наконец, была ещё Священная Римская Империя. Римляне не раз сталкивались с Пруссией. В голосе железного Годарта слышался трепет, когда он рассказывал о прежних битвах. Это была схватка двух равных по уму и военному мастерству противников. Каждая битва записывалась в учебники военного искусства, и позже преподавалась в военных институтах и школах.

Равные среди равных… Но добавлял, что это было очень давно. Теперь это страна, которая потеряла сначала свою территорию, а затем и свою историю и судьбу, и от этого ему было грустно.

Были мечты и желания захватить трон Римской Империи и снова сделать ее великой. Я тогда еще уточнил, а хотят ли они сами? Были сомнения, что это только его желание.

Но нет… Хотят, как оказалось.

Рим был велик, пока им правили особы императорской крови в одном лице. Но когда последний Император, во время войны с Российской Империей, пропал без вести, это стало концом великой страны. Власть захватил Сенат, которому было плевать на всё, кроме одной вещи — денег. Армия постепенно была распущена, а деньги воровали немыслимыми объемами. Спорные земли продавали, а их в прошлом у них было очень много. Это сейчас остался один несчастный «сапог».

Мрачное время наступило для страны, и золотой век для сотни сенаторских семей, и всех тех, кто был с ними связан. Люди в такой моральный упадок пришли, что даже легенду себе придумали.

«Однажды истинный Император вернется, и Сенат научится плакать!»

Глупая легенда, однако, но что я вижу? Сейчас перед собой я вижу старика, который и есть этой самой легендой. Сидит и пьет чай из моего термоса.

— Знаешь, молодой Галактионов… — обратился он ко мне. — Мне очень много лет, а я вкуснее чая не пил в своей жизни. Именно так мне кажется сейчас. А за этот бутерброд, без сожаления, я смог бы отдать… — он задумался. — Года два назад руку мог отдать лишь за возможность прикоснуться и вдохнуть его аромат.