– Григорий! Меня твоя история натолкнула на одну мысль, – сразу по делу начал разговор Березовский. – Судя по всему, большие колебания на мировых валютных рынках продолжатся еще не один год. Заработать много на этом проблематично. По крайней мере, не с российскими капиталами. Но не поиметь на этом выгоды мы с тобой не вправе! В связи с этим у меня в голове родилась одна схемка. Я тебе ее сейчас расскажу, а ты меня поправишь, если я вдруг ошибаюсь. Согласен?

– Конечно! – стараясь выглядеть серьезным и взрослым, ответил Гриша. – Какая схема?

– Вот смотри. За неделю курс немецкой марки или английского фунта может меняться на несколько процентов, а то и больше, правильно?

– Да. Если брать разницу между экстремумами за неделю, то изменения могут достигать и десяти процентов.

– Вот! Мне кажется, что ты уже догадался… – предположил Борис Абрамович и хитро посмотрел в глаза Тополеву.

– Вы хотите по бумагам покупать валюту по минимумам, а продавать клиентам по максимуму, чтобы таким образом забирать их активы себе? – предположил Григорий.

– Не совсем… Хотя такой схематоз мне тоже нравится! Представь себе авиакомпанию Аэрофлот. У нее огромное количество представительств по всему миру. Там работает уйма народу, и всех их надо обеспечивать валютой. Нам как обслуживающему банку практически ежедневно приходится осуществлять такого рода транзакции, правильно?

– Да, я еженедельно отправляю в представительства по несколько миллионов долларов в эквиваленте других валют.

– Вот! А можем отправлять и ежедневно миллионы фунтов, марок, франков. Я предлагаю следующее… – Березовский хитро улыбнулся, взял чистый лист бумаги и принялся чертить квадратики и стрелочки. – Я открою инвестиционную компанию «Икс» в офшоре. Наш банк и Аэрофлот заключат с ней договор об обслуживании. Ты будешь продавать задним числом «Иксу» по минимальной цене за неделю, а клиенты будут покупать у «Икса» по максимальной цене. Таким образом вся прибыль станет оседать в каком-нибудь Белизе или на Каймановых островах без налогов. Как тебе схемка?

– Да, но при этом, если я не смогу угадать минимум недели и реально купить валюту, мой отдел и банк окажутся в минусах, причем может так случиться, что в больших! – поделился своей озабоченностью Гриша.

– Ну и что? Для меня разницы никакой нет! Я из одного своего кармана переложу деньги в другой, причем еще и заработаю на этом, не уплатив налоги.

– Для вас-то да, но для меня как сотрудника разница огромная! Я получаю бонус от прибыли, а вы меня этой схемой его лишите…

– Так ты учитывай эти сделки отдельно и в расчет своего финансового результата не бери. Скажешь всем, что я разрешил. Так пойдет?

– Так пойдет! Так выглядит элегантно. Мы сможем за счет этой схемы еще и сверхприбыль минимизировать, если таковая случится.

– Правильно мыслите, молодой человек! Ну что? Принимается?

– Да! Когда приступать? – улыбаясь, воодушевленно поинтересовался Тополев.

– Я думаю, недели через две-три приступим, – прикинув в голове возможные сроки и немного подумав, ответил Борис Абрамович. – Я тебя еще позову к себе для окончательного утверждения. Надеюсь, не надо объяснять, что наш разговор должен остаться тайной для всех. Не только для сотрудников банка, но и твоих близких родственников.

– Понимаю… – утвердительно кивнув и немедленно убрав улыбку с лица, ответил Гриша.

Вскоре объем сделок по Аэрофлоту, «Акрону» и «Дорогобужу» увеличился в разы. Непосредственный куратор дилинга и заместитель президента АвтоВАЗбанка-Москва Вадим Михайлович Чудинов никак не мог понять, почему при балансовых убытках вверенного ему подразделения дилеров не только не увольняют с работы, но и продолжают выплачивать им нехилые премиальные за якобы отличные результаты торгов. Он несколько раз заикался об этом на правлении, но каждый раз получал ответ от Березовского, что это не его дело, а в последний раз вообще услышал роковую для себя фразу «Не суй свой нос в те дела, в которых ты не соображаешь!», после которой был уволен.

Весной 1997 года Грише в банк неожиданно позвонила мама. До этого она практически никогда не беспокоила его в рабочее время, прекрасно понимая занятость сына. Голос у нее был озадаченный и слегка встревоженный. Задав дежурные вопросы о здоровье и делах, она попросила его как можно скорее приехать к ней в офис. На вопрос «Что случилось?» она ответила многозначительной паузой и интригующе пообещала рассказать подробности при встрече. Григорий обязался прибыть сразу же после работы.

В кабинете матери его дожидался друг семьи – полковник ФСБ Олег Сырников. Высокий, больше двух метров, он инстинктивно горбился, чтобы казаться не таким могучим на фоне низкорослых генералов его ведомства. За ним даже закрепилось прозвище «длинный». Он работал в управлении Т – безопасность на транспорте – и курировал в том числе Аэрофлот. Будучи настоящим патриотом своей страны, он не мог спокойно смотреть на то, как ее безбожно грабит Березовский. Так как у олигарха на самом верху его ведомства были приличные связи, Олегу приходилось вести свое расследование в тайне, не привлекая внимания. Он прекрасно знал, что сбор доказательной базы на Бориса Абрамовича может обернутся против него не только увольнением, но и потерей жизни. Взвесив все за и против, он решился обратиться за помощью к сыну лучшей подруги своей жены, понимая, что может подвергнуть риску как его, так и всех его родственников. Но тем не менее он позвонил Екатерине и попросил о встрече. По невероятному стечению обстоятельств Тополев оказался единственным источником информации в окружении Березовского и мог знать о возможных махинациях подозреваемого магната.

– Здравствуй, Григорий! – поздоровался Сырников.

– Добрый вечер, Олег Викторович! – удивленный присутствию друга семьи в офисе мамы, ответил Гриша.

– Не стану тратить наше с тобой время на пустые расспросы о здоровье и перейду сразу к делу. Не возражаешь?

– Я вас внимательно слушаю.

– Катя сказала, что ты работаешь в АвтоВАЗбанке и занимаешься обслуживанием валютных операций Аэрофлота. Это так?

– Не только Аэрофлота. На мне все денежные операции банка: как клиентские, так и собственные.