Я помню наш последний разговор по телефону. Я не знала, что он станет последним. Она почти плакала, говорила, что врачи с ней плохо обращаются. Я видела её плачущей только один раз в детстве. Она нарезала груши для варенья и плакала. Потому что я себя плохо вела. У меня было много энергии, которую было некуда деть, а у неё была слабость из-за постоянных болезней. В последний день, когда мы видели друг друга перед тем, как отвезти её в больницу, я пекла блины, она сидела сзади меня и сказала, что ей хочется плакать, но так и не заплакала. А я не знала, что сказать, я наливала тесто на сковородку и была рада, что она наконец едет в больницу, думала, что её вылечат. Она до последнего не хотела обращаться к врачам, как бы я не советовала.
