Но в коридоре, как и в родовой, стояла глухая тишина. Прибор не издал больше ни единого звука.

– Тяжёлые времена ждут Ангкор, мой мальчик. Нам нужно дождаться госпожу Сэмпу Гьялмо, чтобы она вознесла свои молитвы и защитила эту страну от несчастий, иначе худо будет всем нам, – Настоятель продолжал сидеть в позе лотоса.

– Как вы, Настоятель?

Тот повернул голову в сторону, словно пытаясь увидеть Самнанга боковым зрением, и склонился.

– Ты точно сделал всё, чтобы ей передали послание? – голос Настоятеля стал резким и громким.

– Д-да, конечно! – замялся Самнанг.

– Как видишь, со мной всё в порядке, – Настоятель повернулся к вошедшему и устремил на него чистый взор.

Самнанг с Настоятелем вышли из храма, как вдруг посередине дорожки, ведущей к берегу, очутился белый орёл.

– Он принёс мне весть, вернись в храм, я должен с ним немного потолковать, – приказал Самнангу Настоятель.

Самнанг не без удивления повернул назад, но любопытство заело его, и он решил подглядеть за Настоятелем через приоткрытую дверь Неак Пеана. Однако увидел лишь то, как орёл сел на руку Настоятеля и приблизил клюв к его уху. Дальше Самнанг словно провалился в сон.

Телефонный звонок застал Анну сидящей за большим овальным столом в просторной кухне-столовой, выполненной в светло-бежевых тонах, которые так удачно оттеняли темно-коричневый гарнитур из массива дуба. Анна разбирала документы, связанные с лечением Устиньи. От неожиданности она задела стакан из богемского стекла, тот упал на пол и со звоном разбился о плитку.

– Алло, Анна? Доброе утро! Это Альберт Каримов, ваш лечащий врач. Я по поводу операции Устиньи.

– Да-да, здравствуйте, я вас слушаю, – ответила Анна и затаила дыхание.

Даже кусок отколотой плитки из-за разбитого стакана её не беспокоил, хотя обычно она могла извести себя даже из-за пятен на зеркале.

– Я вчера созвонился с докторами из Германии, которым ранее направлял историю болезни Устиньи. Они готовы прооперировать вашу дочь, обещают хорошие результаты, зрение должно восстановиться процентов на восемьдесят-восемьдесят пять, а то и больше, – продолжил Альберт.

– Да, так. Отлично, – ответила Анна, начав барабанить пальцами по столу.

– Они готовы взять на себя все вопросы по оформлению виз, помочь с размещением и прочими нюансами. Но есть одна сложность…

– И какая же? – свела брови Анна.

– Квот на эту операцию нет, а её стоимость существенна, – ответил Альберт.

– Сколько?

– Сто пятьдесят тысяч евро. Примерно, – ответил врач. – Вы можете попробовать обратиться в благотворительные фонды, но сумму надо достать очень быстро, послезавтра вечером деньги должны быть у меня в клинике. Взять вашу дочь они готовы через три недели, и мест у них на ближайшие месяцы нет, придётся ждать год-полтора, а то и больше. Вам посчастливилось, что в последний момент один из и пациентов… Он… Умер.

– Мне нужно время подумать, где я могу достать такую сумму. Дайте мне двадцать четыре часа, – ответила Анна.

– Анна, думайте скорее, вы не одна, там уже очередь из желающих.

– Да, конечно! Спасибо! Я позвоню!

Полночи Анна провела, ворочаясь в кровати. Сон не шёл. Свой крестик она почти не выпускала из рук. Анна перебрала все возможные варианты, как достать деньги: оформить кредит, занять у теперь уже бывшего мужа, взять в долг… В кредит много не дадут, бывший муж был готов дать от силы миллиона два, но где взять остальное? Ответ всё никак не приходил.

Анна встала и пошла на кухню за стаканом воды. Она взглянула на себя в зеркало и увидела, что вся шея и декольте были красными от расчёсывания. Набрав воды, она повернулась, чтобы пойти в спальню, когда на пороге кухни появилась Устинья. Дочь прекрасно ориентировалась дома, помнила каждый угол и поворот.

– Мамочка, ты чего не спишь? Что-то случилось?

Помятая пижама на Устинье забавно сбилась. В руках она держала любимого мишку в красном свитерке.

– Всё в порядке, малыш. Пойдём спать.

Устинья потёрла глазки кулачком.

– Можно я с тобой?

– Конечно можно, идём.

Устинья забралась на высокую кровать и прижалась к правому боку матери. Та поцеловала её в лоб и стала поглаживать по головке, напевая песенку про крошку паучка.

Когда Устинья уснула, Анна продолжила перебирать все возможные варианты разрешения проблемы, но ни один из них не годился. На пороге появилась Кира:

– Можно я тоже к вам?

Анна махнула рукой, мол, заходи. Кира устроилась с другого бока.