— Где он, Лата?! — шепчу я, в груди не хватает воздуха. Пульсация горячей крови в висках затмила шум праздника. Хватая воздух ртом, чувствую, что оседаю на песок.

— Он всё, что у меня есть, — шепчу я, смотря на ее тонкие лодыжки.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Сжимаю пальцами сыпучие крупинки. Закрываю глаза. Удары барабанов становятся быстрее и быстрее. Каждый удар отдает в сердце.

— Вали за своим братом к трэптам, сука, — выплевывает мне это и скрывается в толпе.

Он в безопасности, успокаиваю себя. С остальным разберусь потом. Сильнее сжимаю песок. Меня трясло от жуткого страха, что разъедал грудь своим ядом. Вдох. Выдох. Камаль… Поднялась, пошатываясь, хваталась за каждого, чтобы не упасть, отталкивая от себя людей и эрнов быстрыми шагами направилась за границы горящих факелов.

— Эй, ты куда?! — один из воинов, что охранял границы, попытался остановить, хватая за руку. Отдернула.

— Пошел вон, — прорычала, глядя ему в глаза.

Рука разжалась. Сорвалась на бег. Чувствовала, как ветер смахивает злые слезы, и те, едва коснувшись висков, растворялись в воздухе. Я найду тебя. Страх за брата давал силы бежать во тьме. Главное, не думать о трэптах, до утра есть время, они не тронут его, танцующие смертоносные тени, что сотрясали землю под ногами, напоминали о том, какая смертоносная сила заложена в них. Между мной и мертвым городом сливались в безумном танце трэпты. Ноги тонули в прохладном песке, затрудняя бег.

Чёрным облаком надулась тонкая ткань платья от порыва ветра. Легкие жгло от боли. Начала задыхаться, но не снизила темпа. Он должен быть здесь…

— Камаль… — отчаянно закричала. Споткнулась и полетела вперед, едва успев выставить руки. Всхлипывая, глотала воздух.

— Камаль… — проревела.

С трудом приподнялась, встала, несколько шагов пробежала, качаясь из стороны в сторону.

— Камаль… — снова кричу в темноту.

Я бежала вслепую в непроглядной тьме, оглядываясь в одну сторону, затем в другую. Тишина. Только цветные туловища сплетались друг с другом, вонзаясь в пески и вырываясь из них вновь, образуя песчаные волны. Извергались, будто фонтаны. Сердце выскакивает из груди.

— Ама?! — обессиленный, не верящий в услышанное, родной голос где-то рядом.

— Камаль! — рванула вперед.

— Не приближайся! — прокричал он.

— Только сейчас я поняла, какая нас окутала тишина, позади осталась музыка и смех, барабаны и треск огня, сейчас слышны только удары моего сердца и дыхание.

— Камаль?! — тише позвала его.

— Беги, Ама! — простонал брат.

Глаза разглядели у огромной черной скалы полусогнутую фигуру брата. Шаг в его сторону. Скала дернулась на брата.

— Древние… — беззвучно прошептала. Трэпт.

Мощное тело взметнулось вверх. Жуткий рев вспорол тьму. Я застыла от увиденного. Чешуя зверя отливала металлическим блеском при свете луны. Острые шипы как нарывы выступали на его коже.

На его рев отвечали один за другим трэпты. Зверь снова атаковал брата. Врезаясь мордой в песок рядом с ним. Успел откатиться. У Камаля не было больше сил, его правая рука болталась безжизненной плетью. От удара хвоста по песку рядом со мной, отбросило в сторону, выбивая весь воздух из легких. Он играл с братом, не обращая внимания на меня. Трэпты могут растерзать свою жертву в секунду, а могут мучить, раздирая на части, играя. Я понимаю — он не выберется.

Прости меня, Камаль. Зверь взметнулся вверх для очередного броска, который будет для брата последним.

Быстро выдираю заколку из волос, вспарываю себе ладонь, затем другую. Откинула изумрудное украшение, когда-то подаренное любимым братом. Уже ничего не важно, только он сам. Лишь бы успел, добраться до границы наших земель. Крупные темные капли сорвались на бархатный песок. Морда зверя дернулась. Кровь. Такая манящая для зверя. Морда, испещренная старыми шрамами, повернулась в мою сторону, опаляя своим смрадным дыханием.

— Амара! Нет!

Черное пламя горело в глазах трэпта. Глаза в глаза. Перевела взгляд на брата. Встретилась с его горящими синими глазами. Улыбнулась ему. Одинокая слеза сорвалась с ресниц.

— Живи ради меня, — беззвучно шевелю губами.

Он понял. Истошный рев, что вырвался из пасти, зверя, оглушил меня. Хищник рванулся, оголяя острые как бритва клыки.

Прикрыла глаза.

— Нет!!!! Амара! — крик брата.

Шагнула навстречу зверю.

Говорят, что перед смертью пробегает вся жизнь перед глазами…

Твое детство, разбитый тяжелый конь из серого гладкого камня, а еще любимые мамины руки, усыпанные маленькими венками, проступающими через тонкую кожу. Тепло ее рук на твоей голове и мягкий шепот на ушко:

— Ты храбрая девочка, Амара, но, если тебе больно, не нужно держать все в себе… Нежный поцелуй в макушку. Крепкие объятия матери и такой родной ее запах. И взгляд: ярко-синих глаз отца с веером морщинок в уголках, причиной которых были улыбка и смех.