Шрифт:
— Узнаю, что вздумаешь овладеть моей вещью, лишишься всего… — хрипло говорю своему тэрну, почти рычу от нахлынувшего удовольствия, делая последний толчок, не позволяя ему отвести взгляд… Улыбаясь, откидываю голову назад, содрогаясь в ее теле… — Дочери тоже, — тихо заканчиваю я, вынимая свой член, ударяю по ее оголенному бедру.
— Свободен.
Тэрн Вашт едва кивнул головой, плотно сжимая свои челюсти, и скрылся за дверью.
— Я не знал. Ты сама выдала себя… — опередив вопрос Тории, спокойно ответил ей, брезгливо отходя от нее. — Пока не родишь, будешь жить. — А теперь убирайся!
С омерзением посмотрел на ту, что замерла на столе с оттопыренным задом, дрожа всем телом от страха. Знал, что она спит с его главнокомандующим, даже травы от старой ведьмы не смогли бы скрыть его вонь. Тэрн сильный воин, он был ему еще нужен, чуть позже укоротит его поводок, а сейчас его волновало другое…
Если девчонка с другим… я порву их на части… Каждого, начиная с его семьи и заканчивая ее братом. Он печально рассмеялся, не представляя, что может сделать, если это будет действительно так…
Через пару часов он уже направлялся в старый город, чтобы убедиться, что был не прав…
Глава 20
Тишина наполнялась жутким гулом, от которого взрывалась голова. Грубый толчок в плечо. Липкий холод лизнул мое тело, кто-то содрал с меня простынь. Поежилась, натягивая обратно. С трудом раскрываю глаза, что налились словно свинцом. С губ сорвался мучительный стон от головной боли.
— У тебя пара минут, — передо мной стоял тэрн Вашт.
Медленно повернула голову на другую сторону кровати и закричала, впиваясь ладонью в свой рот. Простыни жадно впитывали кровь, сочившуюся из обезглавленного мужского тела.
Отрубленная мужская голова с безмолвным криком, застывшим на его лице, одиноко валялась на дощатом полу.
Подняла безжизненный и неверящий взгляд на тэрна, вспоминая обрывками эту страшную ночь.
Его наглая и расслабленная поза только подтверждала жуткое предположение. Всхлипнула, отрицательно качая головой, не веря в то, что было очевидно каждому, из нас в этой комнате.
На его лице растянулась удовлетворенная улыбка.
В голове мелькали обрывки чудовищной ночи… ее крики, его руки на ее теле, мягкая ткань на ее лице пропитанная каким-то раствором, а потом мрак, густой и беспросветный.
— Нет, этого не может быть! — прошептала я, задыхаясь от бегущего по венам животного ужаса, от заполняющих меня противоречивых чувств, полыхающих в груди и мешающих мыслить связно. — Ничего не было. Не могло быть… — повторяла то ли ему, то ли себе, всхлипывая, продолжая прикрывать ладонью рот, сжимая до хруста серебристую простынь на груди.
Отчаянно пыталась убедить себя в обратном, в том, в чем сама не была уверена.
Я поймала его взгляд на себе, яркие серые глаза замерцали яростным диким блеском…
Тело окутала слабость, качая головой, придерживаясь за кровать, пыталась встать. Сильная головная боль пошатнула тело.
Ослабленно подняла голову, когда услышала удаляющиеся вальяжные шаги за дверью, и знакомый леденящий запах, что уже растворялся в этой душной комнатке. Он был здесь…
От осознания того, что он всё видел, стало страшнее, чем от предстоящей казни…
— Витар, — всхлипнула я, — Витар, — громче закричала я в закрывающуюся дверь, в которой мелькнула его тень, а за ним грациозно проплыла его жена, широко улыбаясь мне, сверкнув своими голубыми глазами, как кристально-чистая вода на дне заброшенного колодца.
— Это все ты!!! — рванула к закрытой двери, в ужасе от понимания того, чьих рук всё это дело.
Воин, перегородивший дверь своим телом, успел меня подловить на подлете к ней. Вырываясь из сильных рук эрна, я колотила всё подряд: эрна, что держал меня, стоявший рядом шкаф, стены. Я разбивала руки, отбивала ноги, не чувствуя боли, только яростный гнев.
Всхлипывая, глотая слезы, кричала в закрытые двери ядовитой гадине, как я её ненавижу.
Тория слышала каждое слово Амары, каждый ее всхлип, она умиротворенно смотрела на первые холодные лучи рассвета, запрыгивая на коня к своему правителю. Теперь это только её мужчина, в глазах которого отражался приговор своей зверушке. Смерть — вот что ее ждет.
Злорадная улыбка застыла на ее совершенном лице.
— Витар!.. — взвыла я.
Звонкая пощечина обожгла лицо. Во рту, на самом кончике языка от удара возник привкус крови.