Та легонько кивнула.

— Старт на счёт «три», — продолжил Иван, но в этот момент пиликнул смарт-браслет, оповещая, что пришло сообщение. Парень дотронулся до гаджета и выругался, так как в воздухе возникло окошко с аватаркой куратора. — Озвучить, — приказал он.

— Прыгать? — спросила Нулька.

— Подожди. Послушаю, что он скажет.

В браслете был образец голоса куратора, и нейросеть озвучила текст, выдав весьма достоверные нотки лёгкого пренебрежения и некоего высокомерия.

— По реестру ты летишь через Сириус. Если ты ещё там, срочно, срочнейшим образом прыгай к звезде Лейтена! Вопрос жизни и смерти! Только не спрашивай, «почему я?», просто у меня ближе никого нет, согласовывать с коллегами привлечение других исполнителей слишком долго, а время играет против нас. Пока прыгаешь, я подготовлю сводку от моего осведомителя.

Голос смолк. А Иван немного растерянно оглянулся на товарищей, которые ждали решения княжича, и произнёс риторический вопрос:

— Вот блин, почему, когда надо что-то срочно делать, сразу находится левое дело? Мне кого сейчас метнуться спасать? Фёклу или этого второго? И вааще, вдруг вопрос жизни и смерти — просто фигура речи. А то он мне уже вручал пластиковую медальку.

— Служи дурачок, получишь значок, — с тихой усмешкой прокомментировал ситуацию Потёмкин.

Стоящая у стенки Нулька зло забурчала, уподобившись тёмным божествам:

— Если Фёкла сдохнет, я не расстроюсь, и никто не расстроится.

Рядом тяжело вздохнул Петрович, глянув на надувшуюся корабельную фею:

— Я не столь кровожаден, хотя и меня эта дура изрядно достала, но сигнал бедствия звучит прямо здесь и сейчас, а Фёклу и без нас ищут по всему Млечному Пути. И не только её одну. Если она в плену и жива, то ещё денёк потерпит, если же мертва, то тем более не спасём.

Почесав затылок, вставил слово и Михаил:

— Да. Фёклу ещё найти надо, а подвиг наклюнулся прямо здесь и сейчас. Надо подсекать.

Парень поджал губы, размышляя, как быть. Ведь разорваться надвое никак не получится.

— Ладно, к Лейтенке. Только по-быстрому. У вааще меня нет никакого желания играться в принцип вагонетки. Мне надо спасти всех и сразу.

— За двумя векторами погонишься, в астероид влупишься, — пробурчал хмурый Михаил.

Иван быстро почесал в затылке и ответил:

— Я не за двумя, а по очереди.

— Я уже посчитал параметры скачка! — бодро отрапортовал пилот.

— Я тоже, — с небольшим опозданием и немного зло пробурчал навигатор, и княжич поставил себе на извилинах заметку, что придётся разбираться не только с капитаном, но ещё и с Михаилом. Чувствовалось в неё что-то не то. Что-то напряжённое.

Корабль снова качнуло. Затем загорелся индикатор готовности фокусатора, выставленного в направлении точки прибытия, а через десять минут «Синяя птица» снова провалилась в белую изнанку бытия.

— Отклонение по углу полтора градуса. Недолёт два процента. Общая погрешность прыжка девятнадцать сотых светового года, — тут же отчитался Женёк.

Ивану было немного непривычно слушать доклады. Он хоть и недавно на «Синей птице», но автопилот не выдавал подобные отчёты.

Стоящий рядом навигатор нахмурился, сбивая цифры в голове и сверяя их со словами синтетического пилота, а Нулька захныкала:

— Опять всё не как у людей. Брошу космос, устроюсь держать силу тяжести на дальнем астероиде, — заплакала она. Слёзы и сопли побежали в три ручья, и богинька принялась растирать их руками по лицу.

Иван посмотрел на пилота, а тот, напротив, быстро развернулся в кресле, стал на сидушку коленями, схватился за спинку и подался вперёд,

— Да не, ты не понимаешь, это просто круто, — выдал он, изобразив восхищение на лице. — Я раньше на таком корыте летал, что мы бы неделю скакали в сорок итераций, а потом ползли бы в обычном пространстве ещё неделю.

— И где ж ты батрачил, калькулятор юродивый? — ехидно спросил Петрович, сложив руки на груди.

— На почте работал. Мы таскали посылки из системы в систему, — ответил Женек и повернулся к Нульке: — Прыжок — вааще крутяк. Ещё одна-две итерации, и прибудем.

— Честно-честно, крутяк? — застыла зарёванная Нулька с такими глазками, словно она бездомный щенок, который ко всем ластился и просил, чтоб погладили.

— Честно, — часто закивал пилот.

Нулька мгновенно сменила печаль на радость, улыбнулась от уха до уха и провела тыльной стороной ладони по глазам, смахивая слёзы.

— Не отвлекай! — рявкнул Петрович и стукнул по спинке пилотского кресла.

Женек быстро вернулся в исходное положение и начал ориентировать «Синюю птицу» на новый прыжок.